Агент чужой планеты
Шрифт:
– Верните его... Иначе я погиб...
Очнувшись, я обнаружил, что лежу на кожаном диване в кабинете Мамалыгина, напротив - в кресле - с осоловелым видом сидит Китель, а хозяин озабоченно расхаживает вокруг письменного стола.
– Что случилось, Вадим?
– Обруч...
– Я быстро распутал шейный платок, обнажив ненавистный ошейник.
– Это бомба... может взорваться в любую секунду... Я погиб!
– Спокойно!
– Мамалыгин достал откуда-то серебристый предмет, напоминающий утолщенный карандаш, и провел им по обручу. Тот сразу же обуглился, хотя никакого жара не было и в помине. Мамалыгин переломил его легко, как сухарь, и бросил обломки на стол.
– Как он оказался на тебе?
Сбивчиво, перескакивая с пятого на десятое, я поведал о случившемся. Разумеется, без постыдных для меня подробностей. Дескать, на меня напали в темноте, оглушили, а затем, надев этот обруч, принялись шантажировать.
Мамалыгин слушал внимательно, но наводящих вопросов не задавал.
– Понятно...
– Выдвинув ящик стола, он достал обыкновенный электрический фонарик и, отрегулировав какой-то рычажок на корпусе, направил невидимый луч на лоб дремлющего Кителя.
– Ты знаешь этого человека?
– поинтересовался он.
– Это главарь шайки похитителей, - обтекаемо ответил я.
– Это некто Когтев Константин Петрович, по прозвищу Китель, - тихо поправил Мамалыгин, впрочем, безо всякого стремления уличить меня во лжи.
– Один из четырех крупных подпольных воротил города. На будущее старайся избегать с ним конфликтов.
– Он продолжал обводить голову того фонариком.
– Что вы делаете?
– спросил я.
– Блокирую память. Когда он очнется, то забудет все, связанное с тобой. Кстати, вы пришли сюда вдвоем?
– Нет, у подъезда стоит машина, в ней еще трое.
– Они участвуют в этой истории?
– Да.
– Ну-ка, пошли...
– Мамалыгин двинулся к балкону.
Я поплелся следом, подумав внезапно о том, что сейчас навсегда исчезну из памяти Алины. Я вспомнил ее ласки, горячее тело, восторженный взгляд... На миг захотелось упросить Мамалыгина не вмешиваться в память Алины. Но малодушие взяло верх. Зачем мне женщина, видевшая мой позор? И многого ли стоят ее слова о любви? Должно быть, она говорит их каждому либо через одного. А ко мне она приклеилась с единственной целью: поживиться. Все это фальшь. Город битком набит подобными Алинами. У нас с ней было две хорошие ночи, и довольно. Прощай, Алина! Извини, но ты - не мой идеал.
Мамалыгин перегнулся через перила, подзывая меня к себе:
– Эта?
– Она самая. Молочная "Волга".
Хмыкнув, он навел на машину луч фонарика.
Через минуту мы вернулись в комнату.
Китель по-прежнему сидел в кресле в позе истукана.
Мамалыгин распростер перед его лицом ладони, совершая плавные, как бы охватывающие движения, и резко опустил руки.
Китель тотчас встрепенулся и уставился на нас как баран на новые ворота. Моя персона не вызвала у него никакого интереса.
– Где я?
– недоуменно спросил он.
– Кто вы такие?
– Случайные попутчики, - мягко пояснил Мамалыгин.
– Вы поднимались в лифте и лишились сознания. Пришлось оказать посильную помощь. Как вы себя сейчас чувствуете? Вам нужно носить с собой валидол. В вашем возрасте шутки с сердцем плохи.
– Точно.
– Тот помассировал грудь.
– И вправду - отпустило. Ну, спасибо! Это управление железной дороги?
– Вовсе даже нет. Жилой дом на проспекте Космонавтов.
– Ни хрена себе!
– присвистнул Китель.
– А какого черта я здесь делаю?
– О том, вероятно, нужно спросить у вас. Китель потер свой бычий лоб.
– Что значит текучка! Скоро собственное имя забудешь.
– Он достал из верхнего кармана пиджака визитную карточку и протянул ее Мамалыгину.
– Позвоните в ближайшие дни, я вас отблагодарю... Когтев умеет помнить хорошее!
– К нему вернулась привычная самоуверенность.
– Весьма вам признательны, - вежливо кивнул Мамалыгин.
– Найдете дорогу?
– Это я-то?! Еще бы! Он встал и, громко ступая, вышел. Мамалыгин проводил его до дверей и вернулся в кабинет.
Я невольно напрягся, ожидая дотошных расспросов, а затем и крепкой взбучки, возможно, даже изгнания из рая.
Но и намека на недовольство не было в его взгляде. Наоборот, он смотрел сочувственно.
– Ты все-таки пострадал... Не переживай. Сейчас восстановим твое ухо. Даже шрама не останется.
Он извлек из ящика стола еще один компактный чудо-аппарат, похожий на небольшую резиновую грушу.
Легкое жужжание, приятное покалывание в мочке и - ранки будто не бывало. Мое ухо приобрело первоначальную природную форму.
Я не уставал дивиться богатству необычного арсенала Мамалыгина. Вот кто поистине всемогущий человек!
– Среди твоих похитителей, чью память мы еще не заблокировали, остались опасные люди?
– спросил он.
Я сразу же вспомнил Макса и того второго, неизвестного мне "железного" человека. Беда в том, что я его не знал.
– К сожалению, да, - вздохнул я.
– По меньшей мере двое.
– Тогда держи блокиратор.
– Мамалыгин протянул мне "волшебный" фонарик.
– Как им пользоваться?
– Я повертел в руках чудесный подарок.
– Очень просто. Он уже настроен на твою волну. Включаешь эту кнопку и наводишь луч на верхнюю часть головы объекта. Продолжительность облучения не менее тридцати секунд. Дальность - до ста метров. Луч стирает, вернее, запирает, блокирует связанную с тобой информацию, которая хранится в сознании твоего оппонента. Подчеркиваю, речь идет только о тебе. Если, к примеру, твой противник видел тебя верхом на слоне, то после облучения тебя он забудет, но слона - нет. Понимаешь?