Агент чужой планеты
Шрифт:
– А что случилось?
– удивился я.
– Разве вы ничего не слышали?
– в свою очередь удивился он.
– Нет, - простодушно признался я.
– Только что вернулся из-за границы...
– Так слушайте, - словоохотливо начал Леонид. И, склонившись над столом, зашептал: - Ходят слухи, что он хитростью выманил у больших людей разрешение на вывоз фондовых материалов. Получил, ну и, естественно, запустил в оборот. Только этот орешек оказался ему не по зубам. Кому-то он страшно не потрафил, вот и напустили на него обэхаэсэс, - при последнем слове Леонид готов был перекреститься, как суеверная старушка при упоминании черта.
– А тут и его враги подключились. Компромат, разумеется, нашли. Кто-то из больших людей лично санкционировал эту проверку. Так что откупиться было никак нельзя. Он слишком рискнул, не ожидал, что так повернется. Ну, завели дело, передали материалы в суд. Процесс шел недолго. Двенадцать лет с конфискацией! Кто бы мог подумать! Могущественнейший был человек! Я, например, себя уважаю и всякие ходы-выходы знаю, но, скажу откровенно, ему и в подметки не гожусь. А теперь... Конец Когтеву! За этим столиком ему еще не скоро придется посидеть. Если вообще придется. Не дай Бог никому!
– И он залпом осушил бокал.
– Ты бы придержал язык!
– неожиданно вспылила Алина.
– Неужели не видишь, что он вынюхивает?
– Алина, вы несправедливы ко мне, - улыбнулся я.
– Ой-ой!
– скривилась она.
– Нашел кому баки заливать! Да я тебя насквозь вижу!
– Перестань!
– прикрикнул на нее Леонид.
– Заткнись со своими советами, дура!
Она обиженно замолчала, а он опять улыбнулся мне и хвастливо заметил:
– Я стукачей и прочую шушеру за версту чую. А вы - человек порядочный. Я это сразу понял. Вы - наш.
Мы выпили за людей, умеющих крутиться, и за то, чтобы в один прекрасный день ОБХСС с полном составе отправили на пенсию.
Затем обменялись визитками, и Леонид повторил приглашение посетить его магазин. Я уже давно снял биополе, но, похоже, Леонид воспылал ко мне дружескими чувствами.
Зато эта стерва Алина так и кипела злобой. Я чувствовал, что она с наслаждением запустила бы в меня тарелкой. Она кусала губы, дерзила и поминутно награждала меня взглядами, полными откровенной ненависти. Надо было предпринимать что-то радикальное.
Тем временем веселье в зале достигло апогея. Дым висел коромыслом, со всех сторон доносился нетрезвый смех, на танцевальном пятачке творилось что-то невообразимое. И только за нашим столиком медленно, но верно собиралась гроза.
– Разрешите пригласить вашу даму на танец?
– вежливо обратился я к Леониду.
– О чем речь, дорогой! Конечно!
– Я не хочу!
– с вызовом ответила она.
– Э, брось ломаться, - процедил Леонид.
– Сделай приятное нашему другу. Тебя не убудет.
Она поднялась с каменным лицом и молча направилась к эстраде, я -следом. Когда моя рука легка ей на талию, она передернулась.
– Мне показалось, что ваш спутник не слишком ценит вашу красоту.
– Я решил проторить дорожку к ее сердцу древним испытанным способом - через комплименты.
– Вам-то какое дело?!
– дерзко бросила она.
– Свалились на нашу голову, испортили настроение, напакостили, а теперь еще чего-то хотите!
– Прошу простить, если что-то не так. Я готов немедленно искупить свою вину.
– Вы легко этого добьетесь, если смотаетесь куда-нибудь подальше. Прямо сейчас.
И это говорит женщина, горячо шептавшая мне "миленький..." и не скупившаяся на ласки! Притом по доброй воле!
Мне вдруг страстно захотелось вернуть ее былое расположение.
– А что если нам исчезнуть отсюда вместе? Вы мне очень нравитесь, Алина.
– Ход немножко рискованный, но я был готов подкрепить его в нужный момент биополем.
– А ты мне - нет!
– в сердцах воскликнула она.
– Отчего же?
– Рожа у тебя слишком постная, меня от нее тошнит. Ну чего привязался, прощелыга?!
На нас начали оглядываться.
Постепенно и мое терпение таяло. Ах ты, шлюха, подумал я. Кому ты пыль в глаза пускаешь?!
– Сколько он обещал заплатить?
– Да как ты смеешь, подонок! Придержи свой грязный язык! От него смердит!
– Алина, не ломай комедию. Я все про тебя знаю.
– Что ты знаешь, что?
– Она остановилась, прекратив нервный танец и уперев руки в бока.
– Например, твою таксу. Хочешь, заплачу в десять раз больше? Я -выгодный клиент.
– Погоди-ка!
– Она откинула голову назад.
– Я с тобой сама рассчитаюсь. Получи на бедность!
– И звонкая пощечина отпечаталась на моей щеке.
От неожиданности я "потерял лицо", забыв на минуту о биополе. Вокруг послышались смешки, одобрительные возгласы. Танцующие расступились, а затем снова сомкнулись, скрыв от меня Алину.
Девчонка исчезла, а я стоял как отвергнутый, вызывающий насмешки истукан. Глупейшая ситуация! В некотором смысле я оказался в том же пикантном положении, что и некогда Китель. Позор! Я унижен дешевой потаскушкой!
Я бросился на улицу.
Тварь! Подлая продажная девка! Я хотел сделать ей приятное, избавить от докучливого клиента, предложить помощь. И вот - благодарность.
По-прежнему накрапывал дождь. От мокрой листвы веяло свежестью. В окнах гас свет. Город засыпал.
Постепенно я успокоился.
Ладно, я все равно приручу ее. Завтра она запоет другие песни. Тоже мне - святая мадонна!
Постой-ка, но ведь она - диз! (Или диза?) Я должен немедленно сообщить о своем открытии Мамалыгину. И что тогда?
Вдруг диарцы возьмут ее под свою опеку? Тоже дадут все, включая биополе? В этом случае я потеряю Алину навсегда. Нет, ее нельзя "раскрывать". По крайней мере до той поры, пока я не добьюсь от нее взаимности. Только не надо пороть горячку! Сначала все взвесим, обмозгуем и лишь затем возьмемся за дело.
Нелепейший выдался вечерок!
Все, что мне оставалось, это отправиться восвояси.
Мелкий дождик все же основательно промочил меня. Дома я с удовольствием принял горячую ванну, переоделся и уселся перед телевизором с чашечкой кофе. Но не успел сделать первый глоток, как раздался телефонный звонок.