Шрифт:
Внимание! Все события, географические названия, имена и фамилии персонажей, наименования улиц, адреса, номера телефонов и прочие детали в данной книге являются полностью вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми, событиями или фактами являются случайными. Автор не несет ответственности за такие совпадения.
Глава 1
Ник (так звали Николая все его друзья и знакомые еще со школьной скамьи) видел страшный сон. Ему снилось, что его отправляют на пенсию. Главный редактор пожал ему руку и вручил настенные часы. Ник взял часы, посмотрел на них и со всего маху запустил их прямо в голову главреда. Часы ударились об голову, и Ник, резко вдохнув, проснулся. «Как хорошо, что это был сон, – подумал он. – Приснится же такое. Пенсия. Мне еще только 45. Какая пенсия!». Ник посмотрел на часы, но в глазах как будто двоилось, вернее, восьмерилось или даже десятерилось. Одним словом, он никак не мог понять, который был час. Казалось, все вокруг сплошняком было увешано множеством телеэкранов, так что не было почти никакой возможности
Он попытался, как обычно, соскочить с кровати, но у него опять ничего не вышло. Ещё одна попытка – тот же результат, если не считать какого-то шевеления под спиной в районе лопаток. Ник отчаянно задергался, пытаясь хоть как-то перевернуться. Он снова ощутил шевеление в спине и вдруг резко перевернулся на живот. То, что он увидел, поразило его ещё больше. Такое ему никогда раньше даже и не снилось. Вместо рук и ног у него были какие-то ножки, покрытые волосками. Ник двинулся вперед, и это получилось у него на удивление легко. И тут ему, ни с того ни с сего, захотелось почесать голову. Ник остановился и, не понимая, как это у него получается, ловко опёрся на задние четыре ножки, а двумя передними начал быстро и умело себя чесать. Вообще-то чесание это больше походило на умывание, потому что он как бы охватывал лапками всю голову. Ощущение было приятным, таким же, как когда голову ему мыла жена Света.
Процедура мытья-чесания заняла довольно много времени, так как Ник не мог остановиться – до того было приятно. Наконец процедура была закончена, и Ник решил оглядеться. Вокруг, насколько хватало взгляда, всё было белым. Ник никак не мог понять, что же это было – ни снег, ни песок, ни мука, ни что-то ещё, хотя ощущение было знакомым. Под ногами (вернее, под лапами) было нечто вроде плотной сетки с очень мелкими ячейками. По этой поверхности было очень легко, удобно и приятно ходить. Теперь Ник более или менее освоился со своими шестью лапами. Он шел вперёд, хотя на самом деле, идти можно было в любую сторону: везде было одно и то же белое полотно. Ника по-прежнему изрядно раздражало поделенное на множество экранов изображение всего, что он видел, однако теперь его взгляд охватывал не только то, что было впереди, но и то, что было по бокам, и даже то, что было сверху и чуть сзади. Ощущение было такое, словно он был в планетарии, где разом можно охватить почти всё небо. По логике, Нику было бы неудобно ходить с такими крючками на лапах, но на самом деле, он шел вперёд очень даже быстро и ловко. Белое полотно под лапами неожиданно резко пошло вниз. Ник, было, остановился, но крючки не давали скользить вниз, и он продолжил движение. Теперь он как бы шёл по вертикальной поверхности головой вниз, но почему-то не испытывал при этом никакого головокружения, прилива крови к голове или напряжения в лапах. Страха тоже не было. «Вот интересный сон, – подумал Ник. – Иду себе спокойно вниз головой и чувствую себя преотлично».
И тут Ник почти наткнулся на нечто непонятное. Перед ним находился круглый, размером с него самого, предмет, высотой в половину его лап. Предмет был тоже белого цвета и напоминал огромную таблетку. Теперь Ник научился воспринимать окружающее через своё необычное многоэкранное зрение. На самом деле, он видел много экранов, которые в совокупности давали изображение «таблетки», но он в голове быстро «сливал» все экраны в одно изображение в центре своего поля зрения. Это помогало увидеть то, на что он смотрел. Итак, перед ним лежала большая «таблетка». Ник потрогал её лапами, понюхал, но «таблетка» была твёрдой и не имела запаха. Ник взобрался на нее и увидел, что в середине «таблетки» находилось четыре ровных круглых отверстия диаметром в несколько его лап. В эти отверстия уходили толстые плетеные веревки, тоже белого цвета. Если бы не гигантский размер «таблетки», Ник бы решил, что это пуговица. И действительно, «таблетка» больше напоминала огромную пуговицу, пришитую к белому полотну толстыми веревками. Прямо перед собой Ник видел пропасть метров в 15-20, но ему не было страшно. И тут Ник решился на такое, чего бы никогда не сделал в обычной жизни. «Раз уж это сон, – решил он, – попробую прыгнуть в эту пропасть». Он как-то очень ловко отпустил все шесть своих крючков и прыгнул вниз…
Глава 2
Ник не упал. Какая-то неведомая сила подняла его в воздух и понесла вперед и вверх. Он снова почувствовал движение в спине и услышал гул, напоминающий очень громкое жужжание. И тут его осенило: у него были крылья. Да-да, крылья! Это они заработали, когда он прыгнул в пропасть. Это они теперь гудели за его спиной и несли его по воздуху. «А—а—а—а!», – закричал Ник от восторга. Он впервые в жизни летал сам, ни в самолете, ни на воздушном шаре, ни на дельтаплане (он когда-то занимался дельтапланеризмом), а сам по себе. Он попробовал повернуть налево, и это легко получилось. Направо – то же самое. Вверх, вниз, во всех направлениях движения получались легкие и не требовали почти никаких усилий или напряжения. Крылья за спиной работали словно сами по себе, хотя слушались любого желания и тут же его исполняли. Ник резвился в воздухе как маленький ребенок. Теперь он менял скорость полета, делал «петли» и «восьмерки», пикировал вниз и взмывал вверх.
Ощущения были просто фантастическими и не поддавались определению. Ник решил, что это был, пожалуй, самый реальный сон в его жизни. Впервые Нику не хотелось просыпаться. Он упивался чувством полета и способностью управлять этим полетом. Он уже почти научился зависать в воздухе. Сейчас он завис прямо перед зеркальной дверцей шкафа, и его взгляд упал на отражение в зеркале. Он увидел перед собой парящую в воздухе муху. «Вот это да! Значит, я во сне стал мухой. Здорово! Поэтому у меня крылья, поэтому я могу летать, поэтому у меня в глазах множество экранов».
Ник знал о специфике мушиного зрения. Ему как-то раз пришлось брать интервью у ученого-биолога. «Зрение мухи, – говорил биолог, – можно представить в виде множества экранов, на которых изображено то, что находится в ее поле зрения. Так уж устроены глаза мухи». Всё это пронеслось в голове Ника в доли секунды. Он решил в полной мере воспользоваться своим великолепным, невероятно реальным сном. Он начал садиться на разные предметы в спальне. Ему ужасно нравилось безо всяких видимых усилий перелетать со шкафа на спинку кровати, а оттуда на люстру, с люстры на спинку стула, на телефон, на вазу с цветами. Теперь он понял, что белым полотном была его собственная подушка, и что большая «таблетка» действительно оказалась пуговицей на наволочке. Ник не просто садился на предметы, он теперь по ним ходил, причем под любым углом. Он даже сел на потолок и пошел по нему совершенно спокойно, как если бы делал это на полу. Ощущение было неповторимым. «Это, наверное, лучше, чем невесомость, – подумал Ник. – Света не поверит, когда я ей расскажу про этот сон. Но до чего же реально. Прямо как наяву!». Нику вдруг ужасно захотелось есть. Он даже расстроился от этого, решив, что сейчас проснется от голода. Ему хотелось хоть как-то продлить свой чудесный сон, и он решил полететь на кухню. Ник легко приземлился на край тарелки, где лежали его любимые бутерброды с сыром. Он с удовольствием вонзился хоботком в «слезинку» на краю сырного пластика. Ароматная жидкость заполнила рот. «Всё. Сейчас проснусь». Ник даже на мгновение прикрыл глаза, чтобы, открыв их, увидеть лицо спящей жены, часы на стене и всё остальное, обычное и привычное, что окружало его каждый день.
Надо сказать, что жизнь Николая Степановича Иволгина сейчас действительно была не такой уж разнообразной и интересной. Справедливости ради, надо упомянуть, что так было не всегда. когда-то жизнь его была полна впечатлений и событий. Ник еще в школе увлекся спортом и английским языком. Он запоем читал всё подряд: фантастику, исторические книги, детективы, энциклопедии и справочники.
Школу Ник окончил почти с отличием (у него были лишь три четверки) и решил поступать не куда-нибудь, а в МГУ на факультет журналистики. Ему очень нравилось фотографировать и писать репортажи. Поступил он на удивление легко, однако, проучившись два года, вдруг решил жениться. Родители были против («Надо сначала получить образование, устроиться на работу, получить квартиру, а потом уж жениться»), но Ник, обычно спокойный и покладистый, вдруг заупрямился. «Я люблю Свету, а она – меня. Женитьба мне не помешает, – говорил он родителям. – Доучусь на заочном или вечернем. Да меня уже сейчас в любую газету примут». Сказано – сделано.
Свадьба была скромной и немноголюдной. Родители Ника – со стороны жениха. Со стороны невесты – только Светина подруга по институту (Света училась в пединституте на инязе). Родителей Света никогда не видела. Мать оставила ее в роддоме. После свадьбы Ник перевелся на заочное отделение. Света продолжала учиться на дневном. Через год совместной жизни родился мальчик, а еще через 2 года – девочка.
Сейчас, когда Нику было сорок пять, а Светлане сорок четыре, их сыну Антону было уже двадцать пять, а дочери Анне – двадцать три. Антон успешно окончил институт и. женившись, уехал на Дальний Восток, где ему пообещали хорошую работу по специальности (он был океанографом) и квартиру. Анна окончила школу и поступила в бизнес-колледж. Правда, на первом же курсе выскочила замуж. Муж был на шесть лет старше и уже успел начать свое дело. В результате, Анна бросила учебу, родила замечательного мальчика и теперь вместе с мужем и ребенком жила в Лондоне.
Вот и оказалось, что теперешняя жизнь Ника была достаточно однообразной (если не сказать скучной). Он заведовал отделом иностранных новостей в журнале «Новости» и теперь ему уже не приходилось бегать с фотоаппаратом в поисках сенсаций, как это было в начале его журналистской карьеры, когда его только—только приняли на должность пишущего фотокора в молодежный журнал «Полный вперед».
С Антоном и его женой они виделись два-три раза в год, когда сын приезжал в отпуск и останавливался у них на пару дней проездом в отпуск или командировку в Турцию, Финляндию или, Бог его знает, куда еще. С Анной, Юрием и своим внуком Ильей Ник и Светлана виделись еще реже. Можно сказать, пока не виделись вообще с тех пор, как дочь уехала жить в Лондон. Жена Ника, Светлана, была гидом-переводчиком. Свою работу она любила и могла бы работать круглые сутки, если бы туристы совершали экскурсии по ночам, и муж не был бы против. Но Ник не хотел, чтобы жена целыми днями пропадала на работе, к тому же Ник решил написать роман, и Светлана должна была стать его помощницей (она быстро печатала, умела редактировать тексты на компьютере и была самым суровым критиком).