Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница
Шрифт:
– Твой болевой порог поменялся из-за воздействия наноботов на нервную систему, – раздражённо ответила пиксиянка. – Но это не значит, что ты должна безответственно относиться к собственному телу.
Собственному… ага, как же…
– Не понимаешь? – переспросила Лоретт, а затем взяла у меня металлическую палку и, держа её тремя руками, ещё тремя ловко завязала в узел, словно это была верёвка из самых обычных прядильных волокон.
– Но ка-ак? – Я с изумлением посмотрела на хрупкую с виду девушку. – У тебя тоже наноботы?
– Нет, – резко оборвала меня Лоретт. – Во-первых, никогда и никому не говори о том, что в твоём теле присутствуют эти молекулы! Даже слова
Я сглотнула и судорожно передёрнула плечами. Такой исход событий как-то не приходил мне в голову. Заторможенный кивок несколько расслабил Лоретт.
– Во-вторых, у меня есть шесть рук, и я научилась ими пользоваться так, чтобы никто не заподозрил во мне бета-агента. Посмотри, скажи, что ты видишь?
Она выпрямила спину и отошла от меня на несколько шагов. Я прищурилась. Девушка как девушка. Пшеничные волосы до лопаток, аккуратное лицо, чуть приплюснутый большеватый нос, плотный чёрный костюм, точь-в-точь как у Элизабет, разве что закрывает шею целиком и с перчатками.
Единственное, что немного смущало, – шесть рук вместо привычных двух. Всё-таки Танорг редко посещают туристы с других планет.
– Да вроде бы выглядишь как обычная пиксиянка. Если бы на тебе ещё была надета не спортивная одежда, а какое-нибудь платье в цветочек, то я бы могла тебя принять за свою ровесницу… ну, точнее, за ровесницу той, кем я была раньше…
– Настоятельно рекомендую тебе поскорее забыть прошлое и избавиться в речевых оборотах от конструкций «кем я была раньше», «в моей прошлой жизни» и так далее. Здесь никого не интересует прежняя Дженнифер, – весьма жёстко одёрнула Лоретт. Умом я понимала, что она права, но всё равно было немного обидно слышать такие бездушно-холодные слова. – А насчёт внешности ты права, – продолжила пиксиянка, переключая внимание. – Никто в здравом уме не сопоставит меня с трехкратным чемпионом боёв без правил на спутнике Карридо.
Я потрясённо выпучила глаза. Карридо – планета-тюрьма с ядовитыми испарениями, на которой преступников заставляют добывать полезные для Федерации минералы, а на её спутнике ежегодно проводятся самые жестокие бои без правил не на жизнь, а смерть, так как бойцам уже давно нечего терять. Ядовитые испарения Карридо вызывают судороги, галлюцинации и сильнейшие боли. Даже самые здоровые гуманоиды могут прожить в этом адском месте от силы пять-восемь лет, а уж обычный человек – не более года. Слишком велика радиация и влияние атмосферы. Нам рассказывали об этой планете ещё в школе на уроке мировой политики, и уже тогда я была шокирована тем, что некоторые гуманоиды могут вот так просто записаться на бой, понимая, что в случае победы, максимум, на что можно рассчитывать, так это на месячный перевод на какой-нибудь астероид с более мягкими условиями, а в случае проигрыша наверняка расстанутся с жизнью. «Не всегда смерть – это плохо», – сообщил тогда шокированному классу учитель, – «бывают такие ситуации, когда смерть – это награда».
Я смотрела на шестирукую блондинку, и в голове у меня всплывали тысячи
– Не спрашивай, – криво усмехнулась пиксиянка, всё прекрасно прочитав по моему лицу. – Всё, что могу сказать, так это то, что в награду за успешное задание на Карридо мне разрешили отойти от полевых заданий, и теперь я просто тренирую бета-агентов на «Безымянном».
Лоретт протянула мне связанный узлом прут, и рукав облегающего комбинезона чуть-чуть задрался. На секунду моему взору явилась полоска кожи между краем одежды и перчатки, или точнее то, что раньше было ею: уродливые бурые рытвины перечерчивались многочисленными рубцами, будто кто-то пытался снять кожу с девушки целиком.
– Ох, – непроизвольно вырвалось у меня.
– Нечего меня жалеть, Джерри. Это всего лишь кусок кожи, пускай и большой площади. Вот я скажу «ох» на твоей могиле, если ты и дальше будешь отвлекаться от занятия вместо того, чтобы учиться.
Это было грубо, но действенно. Я резко выпрямилась и полностью сосредоточила внимание на металлическом пруте, завязанном в узел. Пиксиянка молниеносно натянула рукав обратно и как ни в чём не бывало продолжила:
– Возвращаясь к нашему уроку. Твоя задача – научиться пользоваться своими способностями так, чтобы в тебе никто не заподозрил сигма-агента. Уж поверь, таких, как ты, нанимают не для статуса. В идеале ты должна будешь настолько слиться с окружением владельца контракта, чтобы тебя считали серой мышью, бестелесной тенью, ничего не значащей помощницей или комнатной собачкой. Ты – никто. А твоя внешность шестилетней девочки-ангелочка даёт тебе огромное, просто гигантское преимущество до тех пор, пока ты не начнёшь гнуть голыми руками железо на глазах у недоброжелателей.
– Но ты же сама мне дала задание согнуть этот швархов прут! – искренне возмутилась я.
– Аккуратно! Ключевое слово в моём задании было «аккуратно». В полевых условиях ты можешь выйти в туалет или спрятать руки под стол, а потом состроить невинные глазки и сказать: «Ой, случайно сломалась!» С твоей моськой тебе поверят. Но твои руки! – Она многозначительно указала на кровоточащую ранку на ладони. – Выдадут тебя с головой. У тебя повышенный болевой порог, искусственно созданный наноботами. Именно поэтому тебе надо виртуозно научиться владеть телом, ювелирно напрягать каждую мышцу по отдельности. Представь, тебе владелец подаст руку для рукопожатия, а ты не рассчитаешь силу и сломаешь её? Или того хуже: из-за неуклюжести случайно проломишь скафандр и станешь причиной его смерти в открытом космосе?
Лоретт неожиданно взяла меня за руку и подула на мою ладонь в область ранки. Я почувствовала лишь лёгкое касание ветерка. По идее кровь всё ещё шла, и руку должно было от такого действия неприятно покалывать, но ни холода, ни боли я не почувствовала. Это было сродни тому, как ощущаешь свои десны и язык, когда отходит заморозка стоматолога. Частично, немного смазано.
– Чувствуешь? – спросила пиксиянка. – Болевой порог нам дан, чтобы мы заботились о своём теле, и не приносили ему серьёзных травм. Боль – это в первую очередь сигнал, что ты делаешь что-то не так. Например, если я голой рукой возьмусь за разгорячённый противень, то почувствую боль. Если продолжу держаться за него, то на этом месте появится ожог. Хороший агент должен уметь игнорировать боль тогда, когда ему это нужно, но помнить, что у всего есть своя цена.