Агент в юбке
Шрифт:
– Ладно! Завтра с утра я ею займусь. Она в гостинице? Девочка при ней?
Услышав, что да, пробормотала что-то и скомандовала:
– А сейчас немедленно спать! Чтобы завтра с утра был как стеклышко!
Вероника была уверена, что Генрих выполнит приказ своей авторитарной матери. Но, как оказалось, ошибалась. Она сидела и обдумывала последние слова Елены Владимировны, когда услышала даже не стук, а какое-то царапанье в дверь. У нее не было сомнений, кто это был. Поначалу Вероника не хотела открывать, но потом подумала, что его мать вряд ли успела так быстро осуществить угрозу «заняться» ею, и
Пришлось выйти к нему в коридор. Вид у Генриха все еще был неважный. Какая-то семья, проходя мимо с чемоданами, с удивлением оглядела небритого мужчину в грязной и незаправленной рубашке, опирающегося на стену.
– Знаете? Я хотел бы с вами поговорить, – начал он, пряча глаза.
– Говорите! Только быстрее! У меня сегодня был трудный день, и я устала.
Вероника опасалась, что он начнет ныть про выпивку, поэтому решила сразу же поставить его на место. А он все стоял и мялся нерешительно.
– Ладно! Кратко, – наконец начал Генрих. – У меня сложные отношения с отцом. Вы знаете, кто он. У нас всякое было в прошлом.
– Я знаю, – отрезала Вероника. – Давайте о настоящем! Вы хотите ему что-то сообщить?
Она понадеялась, что блудный сын помирится с отцом, отдаст ему в руки зеленую папку, наступит хеппи-энд и на этом закончится ее затянувшаяся миссия.
– Вот именно, – обрадовался Генрих. – Вы же с ним общаетесь. Передайте, пожалуйста, что группа людей в Москве хочет воспользоваться состоянием его здоровья и отстранить от управления холдингом. Я знаю, кто они, и могу назвать их имена. Пусть только он мне позвонит! Я ему все расскажу. – При этом он просительно смотрел на Веронику.
– А вы не хотите передать ему доказательства? Документы?
– У меня ничего нет, – пробормотал Генрих. – Все делается там, в Москве.
Вранье ему плохо удавалось. Дальнейший разговор с этим человеком был бессмысленным. Он больше не представлял для Вероники интереса, так как будет выполнять приказы своей мамочки, а до нее далеко. Вероника просто потеряла день, занимаясь его проблемами. Целый день.
«Тряпка, – подумала она, уходя в свой номер. – Ты упустил свой шанс».
Хеппи-энд отменялся.
Вероника собирала свои вещи в их милой квартирке в Люцерне. Оставаться там было небезопасно. Ее могли вычислить. Опасно становилось везде. Друзья Марека, а теперь еще и непонятная угроза «заняться» ею со стороны матери Генриха. Поэтому Веронике пришлось поднять Аню в шесть утра в гостинице в аэропорту, чтобы поскорее выехать оттуда. Девочка капризничала и не слушалась, и пришлось даже прикрикнуть. А по плану предстояло еще и избавиться от прокатной машины, так как она, несомненно, была оснащена системой GPS, а значит, отслеживалась. Вероника вернула ее в прокатную контору. Потом ехали на поезде до Люцерна. Поэтому сейчас уставшая и невыспавшаяся Аня сидела в углу надувшись и демонстративно смотрела в сторону.
– Такова жизнь секретного агента, – пыталась втянуть дочь в разговор Вероника, закрывая чемодан. – Приходится скрываться. Разве ты не знаешь? Ты же видела в кино. Будешь мне помогать или нет? Где твои вещи?
Девочка молча встала с места и стала медленно укладывать свой рюкзачок. Веронике стало жалко ребенка, но другого выхода не было. Приходилось уходить в бега. Что было на уме у этих людей?
– А куда мы поедем? – наконец вступила в контакт Аня.
Это был вопрос, на который у Вероники пока не было ответа. Все будет зависеть от того, как будут дальше развиваться события. Анализ телефонных переговоров членов семейства олигарха, что ей пришлось проделать ночью в гостинице, выявил некую картину в их взаимоотношениях. Хакеры прислали Веронике лог каждого телефона за предыдущий день. Конечно, она не знала содержания разговоров, но адресаты, частота звонков и продолжительность тоже о чем-то говорили. Плюс из пьяной болтовни Генриха по пути в гостиницу выходило, что он, а значит, и его мать имели собственные планы в отношении документов. И лог подтверждал это. Генрих ни разу не ответил на многочисленные попытки Ткачука связаться с ним. Его мать явно что-то задумала.
Еще чета Ольшанских общалась между собой. И неоднократно. Причем звонки исходили из Москвы. Оттуда, очевидно, нажимали, потому что после каждого из них Светлана разговаривала с Ткачуком. Продолжительность их бесед была небольшой. Усмехнувшись, Вероника на секундочку представила себе, как Ткачуку приходилось оправдываться и придумывать все новые и новые причины задержки. Маслов был недоступен для него. А еще ее заинтересовало, с кем поддерживала связь Елена Владимировна. Но ее номер она включила в список только ночью, после того, как выяснилась роль матери Генриха в происходящих событиях, и лог должен поступить позднее.
Особо Веронику интересовал Марек как потенциально самый опасный тип на данный момент. Его лог показал, что он пару раз набирал ее номер, и все. Было несколько входящих, на которые он не отвечал. Чтобы Марек и не звонил кому-то в течение целого дня? Нет, такого не могло быть в принципе. Это означало, что он перестраховался, заимел новый номер из опасения, что в его телефон могли засадить червя, как Генриху. Все же хоть и неудавшийся, но митовец. Следил за последними достижениями в хакерстве.
А в своем собственном телефоне Вероника нашла сообщения о звонках почти всех участников драмы, которые пытались связаться с ней днем ранее, но безуспешно. Он был отключен, чтобы не выследили.
Вероника не предпринимала никаких действий до тех пор, пока они с Аней не сели в поезд, идущий в Цюрих. И только из вагона двигающегося поезда Вероника набрала номер своего работодателя.
– Ну что Генрих? – вместо приветствия спросил пациент госпиталя в Кельне.
– Вчера я привела его в чувство, – не вдаваясь в подробности, ответила Вероника. – А сегодня не знаю.
– А что так?
– Я – не его медсестра. Пусть теперь его состоянием занимается мать – Шишацкая.
Вероника намеренно сделала ударение на фамилии. Она теперь знала об обмане.
– А у меня другие дела, – продолжила она. – Кстати, оказывается, что Елена Владимировна собирается «заняться» мной. Это с вами согласовано?
– Если ты собираешься играть против меня, то да.
В голосе олигарха прозвучала угроза. Это означало, что мать Генриха опередила Веронику и внесла сумятицу в его голову. Теперь предстояло отыгрываться.