Агент влияния
Шрифт:
Я никак не переживал за Страуса, тем более что знал – точно не разорится. Проживет до двухтысячных годов и умрет в покое и неге. Ох, и мудак этот Страус! Ну и тварь!
– И доставка на нас! Отправим на твой адрес контейнером – у себя в Москве получишь! Адрес у нас есть. Ну а с таможней уже сам. Или можешь продать его здесь! Но потеряешь тогда в деньгах. Ну как, тебе уже лучше?
Мне и правда стало лучше – немного отошел от стресса. Но меня еще потряхивало. Кстати сказать, насчет кадиллака – мне стыдно признаться, но мне такое дело понравилось. Нет, я не такой уж и тщеславный человек, но как представлю – на кабриолете, по Москве! С открытым верхом! «–
Бггг… ну да, да – я тоже не святой! И тоже иногда хочется «попонтоваться»! Ну в самом деле – для чего я работаю, если не могу хоть иногда позволить себе маленькие шалости?! В конце концов – я не Павка Корчагин, чтобы довольствоваться малым! Ну да, да – мне стыдно, что я такой… хмм… раздолбай, но я люблю машины! Хорошие машины! И… да ну вас всех к черту! Я тоже человек и ничто человеческое мне не чуждо! Спасать СССР можно и сидя в кадиллаке-кабриолете. Хуже не будет!
– Не поеду в салон. Сами выберите – белый! Хочу белый кадиллак! С черным верхом! Ей-ей я его сегодня заслужил…
– Заслужил! Точно, заслужил! – радостно хохотнул Рон – Сегодня же куплю на твое имя и отправлю в Союз, не беспокойся! А в багажник ящик виски поставлю! И еще – джинсов, рубашек, курток джинсовых натолкаю – у вас же это все дефицит, вот и будет тебе подарок! Ты не сердишься на нас? Уже отошел?
– Отошел! – проворчал я, потирая лоб. Что-то голова начала болеть… – А если бы я его убил? Вы вообще понимаете, что сделали?! Я ведь не реслер. Если бью – то наповал!
Рон как-то странно на меня глянул, и я прикусил язык – что-то слишком уж разговорился. Я ведь не помню своего прошлого!
– Ну… мы рассчитывали, что ты догадаешься – ухмыльнулся Рон – в конце концов – догадаешься! Ты ведь очень умный парень! И к тому же – сам говорил, что реслинг – это спектакль, что все фальшиво. Так что… не убил бы ты его! Кстати, он бы тебе все равно поддался, была такая договоренность. Устроители матча в курсе, все было отрежиссировано. Только не спрашивай, как Страус этого добился – ну, чтобы устроители пошли на такой сценарий. Это его проблемы. Добился, да и все тут. Могу только предполагать, что обошлось недорого, потому что реслинг – это шоу, а шоу надо делать красивым. А что может быть красивее мести за убитых «братьев»? Черный реслер мстит русскому убийце за поруганную честь черного братства! Это ведь замечательно! А русский, который может и вообще не русский – он ведь не помнит своего имени – дает отпор зарвавшемуся дикарю! Все счастливы!
– Кроме черных! – бурчу я, и откидываясь на спинку закрываю глаза – Теперь они хрен купят мои книги.
– Да и дьявол с ними! – фыркнул Рон – Они все равно ничего не читают! Зато все белые – наши!
– Этот… реслер… он был в курсе? Он знал меня?
– Ты зачем спрашиваешь очевидные вещи? – Рон довольно ухмыльнулся – Ты же писатель! Умный человек! Ты думаешь почему было столько телекамер? Бои транслировались по нескольким телеканалам! Руководство ассоциации рестлинга было только радо такому вниманию телевидения. Ну и само собой – сценарий был заранее определен.
– А если бы я не пошел? Если бы все-таки отказался? – хмыкнул я.
– Я бы в ноги тебе упал! На коленях стоял! Неужели бы ты отказался уважить старого Рона?! – мой собеседник расхохотался, а я недоверчиво помотал головой:
– У тебя совесть есть?
– Сознание? Причем тут сознание? А! Понял! Ты спрашивает, испытываю ли я стыд за содеянное? Да ни малейшего стыда! Все, что я сделал – сделано для общего блага. Все ведь довольны! Зрители получили великолепное зрелище – крейзи русский наказывает черного дикаря! Черный дикарь
Я смотрел в окно и думал о том, что в английском языке нет понятия «совесть». Вот нет, и все тут! Чтобы сказать: «У тебя есть совесть?» – надо фактически сказать: «У тебя есть сознание?» Вообще, меня это всегда удивляло – ну как это нет понятия «совесть»? Люди живут, и не знают, что существует совесть?! Тогда можно легко объяснить ту наглость, то хамство и двойные стандарты, с которыми США вламывается во все международные дела. Совести-то нет! И чего стесняться?!
И вот на бытовом уровне – ребята даже не стесняются того факта, что меня нагло, бесцеремонно использовали. Достаточно мне хорошо заплатить, и я заткнусь! Машинку красивую подарят – я и растаял! И вопрос исчерпан. Твари…
И тут же едва не рассмеялся: а чего я так расстроился? Чего рассуропился? Решил, что это мои друзья? Так они никогда не были моими друзьями, и никогда ими не будут! Так почему же я так распереживался? Как если бы меня предали близкие друзья! Эти люди чужды мне, как инопланетяне. Они никогда не поймут меня, а я не пойму их. Менталитет другой – инопланетный. Как там певец рабства Киплинг сказал? «Запад есть запад, восток есть восток, и им никогда не сойтись вместе!» Может он все-таки был прав?
– Давай «эльдорадо»! – ухмыльнулся я – но так хочется набить вам морду, если бы ты знал!
– Догадываюсь! – хохотнул Рон – Будет тебе «эльдорадо»! А девку присылать, или не надо? Или у вас с твоим пастырем Нестеровым любовь? Ладно, ладно, не бей меня! Я шучу!
Через два дня после моего «триумфального» выступления на ринге Мэдисон-Сквер-Гарден меня наконец-то посетили представители советского консульства. А произошло это так: я сидел и нормально бил по клавишам, выдавая очередную порцию приключений моего Гарри, когда раздался звонок телефона, и я со вздохом отпал от нагревшейся печатной машинки. Прет! Меня – прет! Работаю просто со свистом!
– Слушаю! – буркнул я, заранее ненавидя тех, кто на другом конце трубки. Надо отключать телефон, точно! Но я жду звонка. Жду, когда Рон позвонит, и скажет: «Все, Майкл! Прокуратура к тебе претензий не имеет! Может отправляться домой – попутного ветра!»
В принципе, я не особо и тороплюсь домой. Меня ничто не отвлекает, работаю успешно – быстро и качественно – так куда мне спешить? Если все пойдет так, как сейчас идет – я за месяц книгу допишу. И это было бы просто здорово! Давно так интенсивно, со вкусом не писал.