Агент возмездия
Шрифт:
– Я тоже очень долго не могла понять, кто и почему мешает моей клиентке жить. Тем более что жизнь у нее и так была не сахар. А стала совсем невыносимой. Родной город сделался для нее чужим, и моя клиентка решила бежать отсюда, куда глаза глядят.
– Я на ее месте поступил бы точно так же. За что ей здесь держаться? А на новом месте начнется новая жизнь.
– Помнишь рекламный слоган – «ваша киска купила бы „Вискас“?»
– Ну? – Макс непонимающе уставился на меня.
– Мне всегда хочется добавить – если бы она имела деньги. Так вот, моя клиентка – очень бедная женщина…
– Твоя клиентка – очень бедная женщина. Выходит, ты работаешь себе в убыток? – удивился Макс.
– Давай оставим материальный аспект в стороне.
– Ну, почему же? – Гаврилов мягко улыбнулся.
– Потому что не все можно измерить и компенсировать деньгами. Максим, помнится, ты мне сказал, что живешь в этой квартире с детства и не хочешь никуда уезжать, а ведь наверняка мог бы купить двухуровневую квартиру в новостройке с видом на парк или даже дом.
– Да, так и есть, я могу себе это позволить, но не вижу пока в этом смысла. Мне одному и здесь хорошо. Хочу заметить, что у меня нормальные отношения с соседями. Старушки меня просто боготворят.
– Мне очень жаль, Максим, – я снисходительно улыбнулась, – но ты так ничего и не понял. Даже не знаю, стоит ли продолжать этот разговор.
Возникла пауза. Гаврилов что-то анализировал, обаятельно улыбаясь. Надо сказать, что наши взаимные улыбки снимали нагрузку с очень непростого диалога.
– Да, наверное, я сказал что-то не то, но это потому, что мне пока неизвестно, в чем суть. Я подумал, если за всем стоит Пилявский, то твоей клиентке лучше уехать из Горовска. Объясни мне, зачем Федор Петрович до нее докопался.
– Это не Федор Петрович.
– А кто тогда? Неужели Кирюха? Да, Пилявский-младший весь в отца пошел. Боюсь, что со временем он его даже переплюнет.
– Нет, сын Федора Петровича тоже не имеет к этому отношения.
– Тогда я совсем ничего не понимаю. Неужели это Алла развела такую бурную деятельность? Нет, на нее это не похоже! Она охотится на мужчин, а не на одиноких женщин с больными детьми. Пилявская как-никак имеет диплом врача.
– Нет, это не Алла, а ее жених.
Мои слова определенно задели Гаврилова, но он быстро совладал с собой.
– Она снова собирается замуж? За кого? – осведомился он, расслабленно улыбнувшись.
– За Андрея Барсукова, владельца автомагазина «Пятое колесо».
– Вот оно, значит, как… Впрочем, это ее личное дело, – Макс взял со стола пачку сигарет, направился на балкон, но остановился и спросил: – Скажи, Барсуков – это и есть отец больного ребенка, да?
Я утвердительно кивнула. Надо же, Гаврилов сам догадался! А я думала, он совсем не догоняет.
– Да, я, кажется, все понял, – сказал Макс, вернувшись после длительного перекура, – Барсуков стал выживать из города мать своего ребенка, чтобы Алла ничего не узнала о страшной болезни. Если он хочет жениться на Пилявской по собственной воле, то я его понимаю. Сын с ДЦП – это приговор. Если Алла о нем узнает, никакой свадьбы однозначно не будет. У нее натуральный бзик насчет наследственных
– Значит, это правда? Вы действительно разошлись из-за дяди Васи, который слеп от рождения?
– Ну что ж, откровенность за откровенность. Да, дядя Вася действительно инвалид по зрению, только он мне не родственник.
– А кто?
– Если он и родственник, то очень-очень дальний, – поправился Макс. – Так, седьмая вода на киселе. Он так же, как и моя мама, родом из Журавлевки. А в этой деревне почти все Журавлевы. Мама до замужества тоже была Журавлевой. Потом, у них отчества совпадают.
– Ясно, ты воспользовался стечением обстоятельств – выдал чужого дядю за родного. А ты не побоялся, что Пилявские об этом узнают?
– Идею сама Алла подсказала. Узнала, что у моих родителей остановился слепой дядечка из деревни, и завелась. Стала забрасывать меня вопросами, а я подкорректировал ответы. Спасибо родителям и дяде Васе, они мне немного подыграли. В результате, как ты знаешь, мы разошлись.
– Тебе повезло.
Макс меня не расслышал. Он углубился в размышления.
– Да, странного жениха нашла себе Аллочка, – наконец изрек Гаврилов. – По твоим рассказам, он просто извращенец какой-то. Не понимаю, зачем столько канители, когда можно было просто заплатить своей бывшей, чтобы она взяла сына и навсегда уехала с ним из города. Он же нашел другой, какой-то кретинистической способ решения проблемы.
– Дело в том, что Барсуков очень тяжело расстается с деньгами. Он патологически жаден.
– И за такого человека Пилявская собралась замуж? – Макс скептически поджал губы. – Что-то здесь не то.
– А ты слышал, что любовь зла?
– Полюбишь и посла, – переиначил Гаврилов и улыбнулся собственной шутке. – В ее случае только так. А если серьезно, то я приблизительно представляю, какие мужчины нравятся Алле… Мне кажется, что Барсуков должен быть ей глубоко антипатичен.
– Вероятно, она не успела его хорошо узнать. Мужчины иногда бывают так коварно расчетливы.
Макс пропустил мой подкол мимо ушей и сказал:
– Есть еще одна неувязка.
– Какая?
– По твоим словам, Барсуков на полную катушку задействовал милицейский аппарат. Как он заставил мальчиков в погонах плясать под свою дудку? Вряд ли он заплатил им. Ты же сказала, что это не его стиль.
– Не его, – согласилась я. – Может, он втемную воспользовался связями будущего тестя?
– Это игра с огнем. Разве что у него имеются собственные связи в ментовке, – продолжил рассуждать Макс.
– Раньше у него там связей не было. Возможно, со временем он их завел.
– Вот что, Полина, я попробую навести кое-какие справки. Есть у меня один знакомый, близкий к клану Пилявских, с которым я продолжаю поддерживать отношения. Ты не против моей инициативы? За ней не последует твое наказание?
– Нет, что ты. Это было бы здорово, если бы ты узнал какие-нибудь свежие подробности.
Я не ожидала, что Макс, из которого раньше приходилось клещами тянуть информацию, сам предложит мне свою помощь. Кажется, известие о предстоящем замужестве Аллы очень сильно его задело, вызвало ревность.