Агент возмездия
Шрифт:
– Нет, не зря. Мне казалось, что я хорошо знаю Андрея, и вдруг оказывается, он совсем не такой, как я его себе представляла.
– Может, он изменился в лучшую сторону?
– Я на это надеюсь, но все равно хочу увидеть его бывшую и их сына.
– Ты знаешь, я сама с Верой давно не общалась…
– Значит, ее зовут Вера, – отметила Алла.
– Судьба разбросала нас, но я попробую ее отыскать. Поговорю с ней, спрошу, не согласится ли она с тобой встретиться.
– Я не понимаю, что ее может остановить, – сказала
– Так.
– Лина, а ты можешь устроить нашу встречу как можно быстрее? Для меня это очень важно.
– Хорошо, я сегодня же займусь этим вопросом.
Разумеется, искать Прошкину Алинка не стала. Мы ведь с ней уже проработали весь сценарий. Вечером, после занятий йогой просветления Нечаева показала Пилявской Мишину фотографию.
– Что у него с лицом? – осведомилась дипломированная врачиха. – Мне не нравится эта асимметрия.
– Это еще самый лучший снимок. Видишь ли, Алла, я не хотела тебе говорить, но раз уж ты сама догадалась, то я скажу – у мальчика детский церебральный паралич.
– Что? – Пилявская едва не рухнула в обморок. – Этого не может быть. Лина, скажи, что это не так!
– Ну ты же сама все видишь…
– Ты вообще представляешь себе, почему у детей бывает ДЦП?
– Почему?
– Потому что один из родителей или, хуже того, оба переболели сифилисом, – со знанием дела сказала Пилявская.
– Нет, Вера не болела, – заверила ее Нечаева, ориентируясь исключительно на свою интуицию. – Это я тебе точно говорю. Десять лет назад мы с Верой были неразлучными подругами. Если бы с ней что-то такое произошло, я бы знала. А других причин разве не бывает?
– Бывает. Но мне врезался в память случай из практики на третьем курсе – ДЦП у ребенка, родители которого переболели сифилисом. Лина, устрой мне встречу с его матерью! – потребовала Алла. – Я должна выяснить, откуда у мальчика такое заболевание.
– Может, тебе лучше с Андреем поговорить? – Нечаева стала осторожно прощупывать Пилявскую.
– Нет, пока я все до конца не выясню, ничего ему не скажу. Все слишком серьезно. Я с первым мужем разошлась, потому что его дядька незрячий от рождения. Вероятность того, что у нас родился бы слепой ребенок, была невелика, тем не менее я не смогла ею пренебречь.
– Неужели ты сделала аборт?
– Нет, ребенок был только в проекте. Как дипломированный врач я за планирование беременности. С моим бывшим мужем планировать было уже нечего, вот мы и разошлись.
– Алла, ты такая решительная! – заметила Нечаева.
– Да, это так. Если детский церебральный паралич у этого мальчика имеет генетические причины, то я сразу прекращу все отношения с Барсуковым.
– Алла, а ты никогда не думала, что у каждого человека в родне есть люди с наследственными заболеваниями?
– Я не понимаю, к чему ты клонишь?
– Если так зацикливаться на этой проблеме, то наверняка
– Нет, я так не думаю. Ну что, когда ты устроишь мне встречу с Верой?
– Видишь ли, Алла, я давно не виделась с ней. Вчера вышла на нее и была, мягко говоря, поражена. Она живет очень бедно. Ты даже не можешь представить себе, как именно. Я сама в шоке.
– А что же, Андрей ей не помогает?
– Нет, я же говорила тебе.
– Так, может, это действительно не его ребенок? – Пилявская стала сверлить взглядом фотографию. – Бедно, говоришь, они живут? Я помогу им материально, если Вера ответит на все мои вопросы.
– Хорошо, я передам ей это. Но Вера слишком гордая, она может отказаться.
– Мой опыт подсказывает, что бедные люди не бывают гордыми, – пафосно заявила Алла. – Я готова много заплатить за ее откровенность.
Передав мне разговор с Пилявской, Нечаева добавила от себя:
– Знаешь, Поля, пока мы обсуждали старые шашни Барсукова, я ни разу не могла уличить Аллу в ревности. Я видела только досаду от того, что очередной мужик не может стать отцом ее ребенка.
– Алина, а разве не ты мне говорила, что ваш гуру учит укрощать ревность?
– Поля, ты – гений! Как же я сама не догадалась! Ну, Пилявская, высший класс! Мне еще до нее далеко, я благодаря тебе с первой ступени сразу на третью перепрыгнула.
– Ничего, скоро наверстаешь.
– Полина, как ты думаешь, Вера согласится встретиться с Аллой?
– Думаю, она будет долго и упорно отнекиваться. И если уж что-то и сможет заставить ее принять положительное решение, так это не деньги Пилявской.
– А что тогда?
– Здравый смысл. Я попробую доходчиво объяснить Прошкиной, что больше не надо предоставлять Барсукову никаких льгот. Алла должна знать о нем всю правду.
– А ты знаешь, Поля, Пилявская не такая уж плохая баба, – заметила Нечаева. – Нет, у нее есть, конечно, свои закидоны, но кто сейчас без них?
Я воздержалась от комментариев. Алла была дочерью своего отца, и для меня это значило слишком много.
Весь следующий день я пыталась дозвониться до Прошкиной. Отсутствие у нее сотового телефона сильно урезало такую возможность. Оставалось ждать, когда она появится дома. Это произошло только поздно вечером.
– Алло, – наконец-то услышала я.
– Здравствуйте, Вера! Где это вы весь день пропадаете?
– А я работу себе нашла, – шепотом сказала Вера.
– Не боитесь, что ситуация повторится?
– Нет, не боюсь, потому что работа в моем же подъезде, – продолжала шептать Прошкина. – Я помогаю по хозяйству одному дедушке. Его бабка в больницу легла, а он сам ни к чему не приспособлен, даже готовые пельмени отварить не может. Вот он меня и попросил… А Мишу я с собой брала, они так весело время провели…
– Вера, а почему вы шепчете?