Агент зарубежного центра
Шрифт:
Конечно, теперь поиск шел уже на территории многих районов и городов Эстонии, но свой «синий треугольник», обозначенный на картах и планшетах чекистов и в одном из кабинетов на улице Пагари, Гавриил Григорьевич стирать не собирался. И представитель из Москвы, и руководство КГБ республики понимали полковника Старинова.
Буйно цвели сирень и черемуха, в воздухе неумолчно пели птицы. В лесу подсыхало, ежедневные многокилометровые прогулки, казалось, закаляли характер людей. Найти, хоть что-нибудь найти, если самолет это «что-нибудь» сбросил!
Но кроме поисков чекисты должны были помнить еще об одной —
Старший лейтенант Александр Касаткин в конце второй недели поисков остановился передохнуть в лесу под старой березой — было это недалеко от деревни Ауксаре. Сел на пенек, достал портсигар… И вдруг его словно током подбросило с пенька. Вначале он заметил какие-то лямки, свисавшие с ветвей старой березы, а потом увидел и парашют, застрявший на самой ее вершине.
Вот это удача! Сразу подтверждалась версия о выброске парашютистов и правильность основных направлений чекистского поиска. «Синий треугольник» на картах словно наполнялся живым содержанием, обретал плоть.
Место вокруг старой березы тщательно исследовали. Старинов вместе с офицерами своей группы осмотрели каждый кустик, обшарили всю траву. И не напрасно! Нашли под пнем неполную пачку сигарет в незнакомой заграничной упаковке — видно, выпала из кармана шпиона. А в полукилометре от этого места обнаружили два окурка этих же сигарет.
Поднялось у людей настроение. Разделившись на несколько небольших групп, чекисты с еще большей тщательностью продолжали изучение лесистой местности, надеясь определить, в какую сторону от места приземления проследовал парашютист, оставивший свой парашют на березе. И снова — удача! Один молодой сотрудник из группы капитана Лукьянова, уполномоченного КГБ по Вяндраскому району, наткнулся в лесу на два маленьких шалаша, сделанных на сухом пригорке из еловых веток. Чувствовалось, что шалаши сооружались в спешке, кое-как, лишь бы получилось укрытие от непогоды. И хотя прошли дожди, чекисты без особого труда обнаружили следы пребывания здесь двух человек. Они перебрали каждую веточку, и опять не напрасно: под подстилкой из сена нашли обертку из-под галет и две пустые консервные банки.
Полковник Старинов, подводя вечером итоги поисков, с удовлетворением говорил своим сотрудникам:
— Главное — терпение. Человек не иголка, не святой дух, обязательно оставит следы. В тех лесах, где парашютисты приземлились, в городах, куда наши «гости» стараются побыстрее перебраться… Нелегко, конечно, отыскать врага, обученного запутывать свои следы. Но ведь он не станет долго отсиживаться, он должен выполнить задание своих хозяев, иначе зачем обучать, тратить средства, посылать самолет. Значит, он должен себя проявить, обнаружить. Конечно, надо найти врага до того, как он начнет действовать. Теперь мы уже кое-что знаем. Хотя бы то, что искать надо двоих.
И поиски продолжались. Скрытно, бесшумно, но довольно активно и на большой территории.
Старший лейтенант Карулаас, набродившись по лесным чащам, к вечеру вышел к одинокому хутору, приткнувшемуся к опушке. За жердяной изгородью увидел хлопотавшую у большого корыта хозяйку, та готовила еду для поросят. Женщина была колхозницей, пожилая, но очень словоохотливая. Она вынесла из дома большую глиняную кружку молока — угостила уставшего молодого человека.
— К вам, наверное, нередко выходят люди — уж очень на видном месте хутор стоит? — как бы между прочим поинтересовался одетый в штатское чекист.
— Да бывает, чего там… — начала женщина и вдруг умолкла на полуслове, словно сама себя одернула: «Не болтай лишнего».
— Незнакомые все? — поощрительно опросил Карулаас.
— Незнакомые… — Оглянувшись на лес и даже на свой дом, хозяйка все-таки решилась сказать: — Где-то после десятого мая приходил один тип… Золотые часы на руке, вопросы какие-то непонятные…
Карулаас понял, что с этой женщиной можно поговорить откровенно, не зря же она этого подозрительного типа назвала «не из наших».
— Попил он у меня молока, и хлеба дала ему горбуху. Поблагодарил за все, а потом спрашивает, не видела ли я в лесах солдат или милицию. А перед уходом еще спросил, не знаю ли я, где теперь живет вдова Лиза Тоомла. А чего ж не знаю-то? Знаю! Переехала она после войны на другой хутор, возле деревни Кергу.
Старший лейтенант не первый год работал в органах госбезопасности, гонялся за вооруженными бандитами, нередко попадал в опаснейшие переделки, но всегда выходил из них невредимым, потому что обладал мгновенной реакцией, умением точно оценить обстановку. Он и сейчас понял, на какой «клад» информации вышел. Да и пожилая колхозница прониклась к нему доверием. Она рассказала, что этот тип пошел от нее к лесу, а там ожидал его другой человек — высокого роста, блондин. А этот, что приходил к ней, был чернявый, брови вразлет, худощавый и тоже высокий.
— Только плечи у него какие-то опущенные, шея длинная и кадык выступает, — вспомнила хозяйка неизвестного гостя.
«Ишь, какая наблюдательная! — мысленно похвалил женщину старший лейтенант. — Ей бы словесные портреты для анкет на преступников рисовать…».
— Да, шея длинная и кадык выступает, — повторила она. — Только вот странно: старый пиджак, ношеные-переношенные штаны — и золотые часы! Надо же…
Молодой офицер уже знал, с какой дотошностью будет расспрашивать его вечером полковник Старинов. Он не сомневался, что колхозница видела именно тех самых шпионов-парашютистов, которых они разыскивали. И теперь чекисты знали уже одно имя, которым интересовались заброшенные к нам разведчики. Лиза Тоомла! Выяснить, кто такая Лиза Тоомла, проживающая на хуторе возле деревни Кергу, не представляло большой сложности.
Почти одновременно пришел сигнал из Пярну. Уборщица вагонного участка станции Пярну Анна Анисимова, женщина лет тридцати с небольшим, вела санитарную обработку поезда № 91, прибывшего из Таллинна. На работу она вышла в восемь утра, но до хвостового вагона добралась нескоро. Устала, давно хотелось передохнуть, но, решила, уж последний-то вагон обработает.
Зашла в туалет, вымыла стульчак и унитаз и как-то машинально сунула руку за водопроводную трубу — и обомлела: рука наткнулась на пистолет. За ним увидела еще один, потом авторучку, коробочку с патронами, пузырьки с какой-то странной жидкостью, две пробирки… «Игрушки, что ли?» — была первая мысль. Да нет, какие там игрушки! Сложила все в пакет, с колотящимся сердцем пошла в багажную — там сидел знакомый работник станции Удрас, человек для нее авторитетный.