Агентство поиска. Трилогия
Шрифт:
– Если увидите вашего отца, передайте, пожалуйста, что мы скоро к нему зайдем! – крикнул ей вдогонку Квинт.
– Обязательно, – донеслось до них уже откуда-то с лестницы.
Квинт вздохнул и посмотрел на Эрика. Тот пристально, даже с некоторой долей придирчивости изучал собственные кроссовки. Как ни странно, но на Фокса Миранда не произвела ошеломляющего воздействия. Видимо, у гномов к подобным чарам давным-давно выработался стойкий иммунитет.
Одиночная камера для особо опасных преступников, расположенная в каком-то секретном коридоре Подводного Купола, представляла собой унылое
– Ну право, ее конечно же нельзя сравнить с твоим роскошным домом, но здесь довольно мило, – сделал Ярок попытку оправдать обстановку камеры. – Бывает и хуже. Я сам видел.
– Мило? – сухо переспросил Теодор. – О да! Но только если тебе не грозит перспектива провести здесь неизвестно сколько времени. Не исключено, что весьма долгий срок. – Лорд Уникам раздраженно расхаживал по маленькой, два на три метра, комнатушке. – Нет окон, единственная дверь запечатывается наглухо. Это хуже чем клетка… Это, это… я не нахожу слов. На меня давят эти стены… Кстати, из чего они? – Лорд Уникам подошел к стене и внимательно ее осмотрел. – Бесполезно. Мне не одолеть, – заключил он. – Во всяком случае, не сразу.
– Это очень надежная камера, – вставил Соул. – Как ты просил.
– Ну что ж, прекрасно. А как я могу быть уверен, что вы выпустите меня отсюда, когда все закончится?– Лорд Уникам с подозрением посмотрел на друзей и хищно оскалился. – Вдруг все это подстроено только для того, чтобы убрать меня с дороги?
– Теодор, но ты же сам попросил тебя запереть! – воскликнул Соул, в то время как Ярок настойчиво тянул его к выходу.
Бывалый вояка, немало повидавший на своем веку, прекрасно понял, куда ветер дует. Если они не поторопятся, то затея с заточением Теодора Уникама в один момент станет бесполезной. Повелитель Вампиров сейчас не в состоянии отвечать за свои слова и поступки. Его действиями руководит голод, который делает его логику очень, очень своеобразной.
– Куда же вы? – спросил узник, делая над собой усилие и успокаиваясь. Как только возможный источник пищи скрылся из его поля зрения, ему стало немного легче. – Я все еще контролирую ситуацию.
– С каждым разом все хуже, – грустно донеслось из-за крепко-накрепко закрытой двери. Это был Соул, колдовавший над переговорным устройством.
– Надеюсь, ты не страдаешь клаустрофобией, – добавил Ярок. – Это было бы печально.
– Не страдаю, – проворчал лорд Уникам, – я несколько лет провел в наглухо закрытом гробу. По сравнению с ним эта камера сущие пустяки. Но с тех пор я недолюбливаю помещения, подобные этому. Из которых нет выхода. – Он сел на кушетку.
Кроме нее в комнате были маленький столик и полка, на которой лежала оставшаяся от предшественника Теодора брошюра душеспасительного содержания. Считалось, что раз у преступника масса свободного времени, то проводить его он должен с максимальной для себя и общества пользой. Как значилось на титульном листе брошюры, перевоспитание и еще раз перевоспитание.
– Нам очень жаль, что приходится поступать с тобой подобным образом. Ты же ни при чем, это все действие «Синей грезы», будь она проклята. Обещаю, мы сумеем тебе помочь. В кратчайшие сроки. – Благодаря не совсем исправному репродуктору голос Соула напоминал кряканье рассерженной утки. Рассерженной утки, которую изрядно мучила совесть.
– Да уж постарайтесь. А то ерунда какая-то получается… Я и сделать-то еще ничего не успел, а уже сижу в камере, словно преступник. – Теодор Уникам вытянулся на кушетке во весь рост и положил руки за голову.
Перед его глазами, затуманенными кровавой пеленой, возник потолок с нарисованной на нем подробной картой звездного неба. Во всех камерах были подобные карты– данную новинку внедрили по инициативе Министерства пять лет назад исключительно в образовательных целях. Еще не было известно, что из этого получится, но столичное аналитическое агентство, как всегда, обещало весьма обнадеживающие результаты. К сожалению, ничего нового для себя лорд Уникам на потолке не открыл. Он прекрасно знал расположение всех звезд, их названия, яркость и расстояние до каждой из них. Все-таки за столько лет жизни можно выучить такие мелочи. Впрочем, кое-что он обнаружил, к своему вящему неудовольствию: массу ошибок, которые допустил художник, копируя карту. В каждом слове по две-три ошибки. Создавалось впечатление, что тот, которому поручили сделать это полезное дело, совсем не умел читать.
– Мы будем тебя навещать, – снова донеслось из репродуктора.
Повелитель Вампиров только хмыкнул. У него было отвратительное настроение.
– Соул… прекрати изображать из себя мою маму. Она была ужасной женщиной. Я не нуждаюсь в твоей опеке. А то еще передачи вздумаешь носить.
– Вообще-то не положено, – вставил Ярок.
– Как?! – делано ужаснулся Теодор. – Даже апельсины?
– Ничего не положено.
– А я так рассчитывал получить чашечку крепкой горячей крови. Неразбавленной, – проворчал вампир.
В динамике послышались виноватое сопение, шепот, покашливание и еще какие-то звуки, не поддающиеся идентификации. Затем голос Соула произнес:
– Ну если тебе очень нужно… и ты совсем не можешь без нее обойтись, это можно устроить. Но только не из шеи.
Лорд Уникам был, конечно, немного не в себе, но не до такой же степени. Он даже резко сел от удивления.
– Я вообще-то пошутил, – сказал он в сторону микрофона, который был хитро спрятан где-то в глубине двери.
– Хорошо, что предупредил, – с усмешкой ответил Ярок. – А то Соул собрался уже идти в банк крови.
– Да ну вас всех! – Лорд Уникам нахмурился. – Лучше поторопите магов, пусть соберут все свои мозги в кучу и поищут противоядие. Мы не можем себе позволить потерять Клайва. – В лорде Уникаме снова заговорил Девятый Совета, до этого скромно молчавший.
Его слова возымели должное воздействие, и через несколько минут узника наконец оставили одного. Подводный Купол, еще никогда не принимавший у себя столь важных «гостей», вполне мог собой гордиться.
Дария разбудил громкий и до боли знакомый шепот, доносившийся откуда-то сверху. Несмотря на более чем негостеприимную обстановку и сомнительное окружение, гном все-таки умудрился задремать, примостившись на одном из надгробий. Быть пленником очень тоскливо, поэтому он решил не тратить попусту время и поспать, дабы восстановить силы, которые могли ему вскоре понадобиться. На Дария посыпались мелкие камешки, и он быстро поднял голову. Было темно, поэтому понять, откуда доносится звук, было непросто, к тому же гном после внезапной побудки меньше всего напоминал великого мыслителя.