АГХОРА II. КУНДАЛИНИ

Свобода Роберт Е.

«Конечно, не все западные люди заслуживают осуждения, – продолжал Вималананда, немного успокоившись. – Знаешь, наш друг из Германии, который сказал, что Индия экспортирует «святых», прав. Мы экспортируем их на Запад, где они обкрадывают людей, которые приходят к ним за знанием. Но западные люди, особенно американцы, частично сами повинны в этом. Они думают, что могут купить всё, включая и духовность. Когда есть нечто, о чём даже нельзя говорить, то как это можно купить? Вот почему западных людей не учат истинному. Они получают лишь фальшивых гуру. Лишь те соглашаются учить в обмен на деньги.

«Они,

конечно, в этом не одиноки. Богатые люди во всех странах, включая Индию, думают, что, поскольку они кормят и одевают своего гуру, дают ему кров, то он их направляет в сторону небес. Это отнюдь не так. Учитель может наметить путь, но он не может сделать твою работу за тебя. Когда ученик отказывается слушать – зачем ему это, если он купил гуру и теперь владеет им? – то что здесь может сделать гуру? Практически единственное, что он может сделать, это отказаться обучать, но непросто отказаться от шальных денег.

«То знание, которое я пытаюсь тебе передать, я заработал упорным трудом. Даже если бы я мог продать тебе это знание (чего я сделать не могу), цена была бы такой высокой, что оно оказалось бы тебе не по карману. В какую сумму ты оценил бы десятилетия, проведённые мною на смашанах? Кроме того, родитель никогда не ожидает денег от своего ребёнка, если, конечно, он родитель, а не производитель, как у животных. Я отношусь к тебе как к своему сыну, Робби. После того как я выпью, это чувство неизмеримо возрастает, и я ощущаю, что есть множество вещей, которым мне хотелось бы научить тебя. Однако ты должен быть готов учиться этому, а Ма должна быть готова тебя учить. Ты знаешь, что истину нельзя выразить словами. Если бы это было возможно, то она не была бы истиной. Я могу использовать слова лишь для того, чтобы подвести тебя к истине и подготовить к прямой передаче знания, при которой ты даже не осознаешь этой передачи. Именно так следует преподносить дар. Но чтобы преподнести его, мне нужна твоя помощь.

«Американцам необходимо прекратить попытки завладеть святыми и садху. Вместо этого им следует искать духовных учителей, которые завладели бы ими. Лишь когда ты полностью подчинишься своему гуру, ты можешь надеяться на успех. Американцам это по силам. Они интересуются реальностью. Мне противно говорить об этом, но большинство сегодняшних индийцев – трусы. Это наследие тысячелетнего ига мусульман и европейцев. Нам, индийцам, стоит перенять у американцев их склад ума, а им надо бы прийти к нам, к некоторым из нас, за духовностью».

Я немного расстроился, но не потому что он укорял американцев, а потому что он всё ещё находил во мне слишком много американского.

Он заметил это и, имея в виду меня, обратился к присутствующим: «Я знаю, ему могут не понравиться мои слова. Это горькая истина, но подслащивать её я не хочу». С этими словами он отпустил меня спать. Я успокоился.

В следующий раз эта тема была поднята в Бомбее, когда один из «мальчиков» Вималананды, несколько месяцев изучающий астрологию, зашёл к нему, чтобы задать несколько вопросов. Фамильярность его обращения напомнила мне случай с Джоовалой Саем. И действительно, вместо того чтобы похлопать его по спине, Вималананда ответил следующее: «Астрологии нужно учиться двенадцать лет. Вот через двенадцать лети приходи, и мы с тобой поговорим. Астрологию не выучишь за ночь. Я считал тебя взрослым человеком, ведь физически ты почти мой ровесник. Но теперь я вижу, что ты ещё щенок. Когда пес мал, он игриво покусывает свою мать. Кусать – это врождённая черта собак. Когда он подрастает, он кусает и всех прочих, но пока он щенок, сил ему хватает лишь на то, чтобы кусать свою мать. Но мать это нисколько не беспокоит. Она знает, что это её собственное дитя, и она позволяет ему делать всё что угодно».

В Индии называть кого-то собакой не более вежливо, чем везде. Вималананда умышленно шокировал собеседника. Но последняя фраза выражала сочувствие.

«Если бы ты пришёл к садху, он сказал бы тебе: «Сначала стань моим учеником, а потом я буду тебя учить». Мне не нужны ученики, я сам хочу оставаться учеником до конца своих дней. Я не препятствую твоим попыткам произвести на меня впечатление своим знанием, хотя я им ни в коей мере не впечатлен. Но если ты начнёшь рисоваться перед кем-то другим, тебя могут запросто оскорбить, поэтому, пожалуйста, будь осторожен. Это мой тебе совет».

Начинающий астролог устыдился и попросил прощения, но Вималананда возразил: «Прощение за что? Суть материнства состоит в прощении, что бы ребёнок ни делал». Когда он ушёл, Вималананда продолжил:

«Как большинство современных людей, которые, изучив самую малость, тут же становятся специалистами, он решил, что почти всё знает. Я видел по тому, как и какие вопросы он задавал, что он хвастался своим знанием. Будь я садху, я бы сурово обошёлся с ним, накричал бы и устыдил за нахальство, и он никогда бы больше так себя не вёл. Однако я считаю его своим ребёнком, и я не могу так поступить, но и позволить ему просто уйти я тоже не могу. Поэтому мне пришлось быть резким. Это обидело его, я знаю, но лучше пусть он сейчас почувствует лёгкую боль и усвоит урок, чем позже кто-нибудь проткнёт его надутый шарик, причинив ему гораздо большие страдания.

«Представь себе хирурга, который понимает, что больному необходима операция. Если больной говорит ему. «О нет, не оперируйте, это причинит мне страшную боль», будет ли хирург жалеть его и думать: «Нет, я не должен оперировать. Разве можно причинять боль?» Конечно, нет! Если только он настоящий хирург. Настоящий хирург будет резать, если он знает, что так надо. Он знает, что конечный результат, то есть свобода от боли, причиняемой болезнью, стоит небольшой боли, необходимой для его достижения».

Я вспомнил его недавнюю резкость в Пуне.

«Я никогда не был и никогда не буду учителем. Когда хочешь стать учителем, это обычно заканчивается самообманом. На самом деле большинство людей скорее влечёт праздное любопытство, нежели искренняя жажда знания. У меня нет времени на болтовню о том, существует ли Бог. Тем, кто верит в Бога, не требуются никакие объяснения, а для тех, кто в Бога не верит, все объяснения бесполезны.

«Я никогда не объявлю себя Богом, или пророком Бога, или даже гуру, как это сегодня многие делают. Чтобы быть гуру, ты должен сказать: «Я знаю и я могу научить тебя». Но если я это скажу, мне – конец. Я уже больше ничему не смогу научиться. Я изолирую себя от чего бы то ни было нового. Если я всю жизнь буду оставаться учеником, я всегда буду готов узнать новое. Я – ничто; ничто, которое содержит в себе всё. Это то ничто, к которому нужно стремиться: оно возникает, когда Кундалини перестаёт флиртовать с Самсарой и открывает перед тобой путь, на котором возможно всё.