АГХОРА III. Закон кармы
Шрифт:
– Что делает его ответственным за вмешательство в ход событий, принёсших победу Стони.
– Естественно. Стал бы я беспокоить своего учителя по пустякам? Для него эти кармы – детские игрушки, и лучше, чтобы он имел с ними дело из милости ко мне, чем я сам бы пытался сотворить что-то. И это назначит, что я хотел получить от него что-то даром. Я тоже сделал кое-что ценное для него. В конце концов, честный обмен – не обман.
– Почему же он сначала отказывался удовлетворить твою просьбу?
– А зачем ему это? Мало ли какая просьба взбредёт мне в голову –
– Видишь ли, люди донимают святых просьбами о деньгах, о наказании врагов, о счастье детей и много ещё о чём, но до чего же это глупо! Как святой, отказавшийся от всего земного, может помочь тебе в решении земных дел? Я и сам был сперва таким же глупым. Младший Гуру Махарадж десять раз меня спрашивал, что бы я выбрал: деньги или поклонение Господу, и я всегда отвечал: деньги, так как считал, что, имея деньги, я куплю себе всё что надо.
– Однажды он снова задал мне тот же вопрос. Я ответил, как отвечал прежде, и это его так рассердило, что он дал мне хорошую оплеуху. И эта оплеуха как-то изменила образ моего мышления, и с тех пор на вопрос, что я хочу, я неизменно отвечаю: «Бхакти, ибо при правильном поклонении Бог даст мне всё что надо». Я открыл рот, чтобы задать вопрос, но он опередил меня.
– Я знаю, о чём ты думаешь, можешь не говорить. Ты думаешь: «Если тебе не нужно ничего, кроме бхакти, зачем же ты просил Гуру Махараджа о победе Стони?» Не беспокойся, я готов к этому вопросу. У меня для тебя несколько объяснений. Во-первых, моя рнанубандхана со Стони, которую я хочу завершить наилучшим возможным способом. Нравится это кому-то или нет, но она скаковая лошадь, и скачки – её жребий в жизни. Чем больше она выигрывает, тем больше получает почёта и тем лучше с ней обращаются как на ипподроме, так и теперь в стойле. Во-вторых, между мной и Гуру Махараджем идёт нечто вроде соперничества: я смотрю, насколько он готов испачкать Руки ради меня, и он занимается тем же самым. В-третьих, рнанубандханы с моими бедными товарищами по ипподрому – как поступить с ними? Они выигрывают деньги, когда побеждает моя лошадь, и благословляют меня, а их благословения весьма существенны.
– Проклятия, я думаю, тоже.
– Боже мой! В проклятиях заключена огромная сила! Когда я говорю, что дни большинства жокеев и спекулянтов сочтены, я не шучу. Несколько лет назад была тут лошадь по кличке Эверест. Вот это была лошадь, Робби, – настоящая гора. Она выигрывала скачку за скачкой, и все игроки на трибунах ставили на неё безбоязненно.
– Близился день скачек Дерби, и Эверест сделался безусловным фаворитом. Ставки на него опустились до 1 к 10. Это значит, что поставив 10 рупий, ты получаешь назад 11: ставку 10 плюс выигрыш 1. Для большинства лошадей это чертовски мало, но не таков был Эверест. Все были уверены, что он победит, поэтому поставить на него было всё равно что положить деньги в банк, а через полчаса забрать их обратно с 10-процентной прибылью.
– Букмекеры тоже знали, что он победит, и решили кое-что предпринять, чтобы спастись от неминуемого разорения. Они пошли к жокеям и предложили им огромную сумму. Жокеи отказывались, сомневались, колебались и наконец согласились. Настал день Дерби, и каждый, кто хоть что-то имел, пошёл на ипподром, чтобы посмотреть, как Эверест одержит убедительную победу. И что же из этого вышло? Жокей Эвереста отчаянно пытался удержать его заранее подготовленными трюками. Но конь настолько превосходил своих соперников, что самое большее, чего сумел добиться жокей, это пересечь финишную черту одновременно с другой лошадью – голова к голове, как показал фотофиниш. Я тоже сидел на трибуне и вместе со всеми внимательно наблюдал за скачкой. Мы были уверены, что Эверест победил. Но букмекеры и к этому подготовились, и через мгновение разнёсся слух, что камера фотофиниша неисправна. Неисправна? Это был единственный раз в мировой истории, когда камера фотофиниша оказалась неисправна. Компании-производителю пришлось защищать свою репутацию, и проведённое позже расследование не выявило никаких недостатков. Но это было уже потом, а в день скачки фотографии не было, а значит, не было и экспертизы, а значит, непобедимый Эверест покрыл себя позором.
– Бывает…
– Конечно, бывает. Непобедимых лошадей нет. Но верно и то, что победа по фотофинишу часто зависит от случая. Когда лошадь скачет галопом, она то отбрасывает голову назад, то выбрасывает её вперёд, и так на каждом скачке. Допустим, что две лошади на финише идут вровень, но у одной шея вытянута вперёд, а у другой голова чуть отстала. Тогда нос первой раньше пересечёт финишную черту, чем нос второй, даже если корпус второй опережает корпус первой. Получается, что этот нос и есть вся разница между 1 и 2-м местом.
– Но когда в скачке участвовал Эверест, никто не думал о фотофинише. Он должен был разгромить своих соперников, и когда этого не случилось, над стадионом повисла мертвая тишина – все были шокированы. Всем было понятно, что произошло, настолько всё было очевидно. Сам Эверест окончательно разоблачил мошенников, выиграв следующие скачки – Международный кубок КЗИКК, оставив всех преследователей далеко позади. Это Дерби вообще было единственным поражением в его жизни. Потом было и следствие, и всё что полагается, но доказать ничего не смогли, и жулики вышли сухими из переделки.
– Или так им казалось – до тех пор, пока наутро «Тайме оф Индия» не принесла трагическое известие о гибели целой семьи в водах Аравийского моря. Через несколько дней нашли записку, сообщающую о самоубийстве, и правда вышла на свет. Оказалось, что отец семейства регулярно воровал с работы деньги, чтобы питать таким образом свою игорную страсть. Но, как всякий заядлый игрок, он чаще проигрывал, чем выигрывал, и был уже на грани разоблачения. И тогда он в отчаянии решился на небывалую кражу и в пятницу вечером вынес из офиса огромную сумму. Замысел состоял том, чтобы поставить все эти деньги на Эвереста, выиграть, покрыть недостачу и вернуть деньги назад, так чтобы никто не заметил их исчезновения. Когда произошло немыслимое и Эверест проиграл скачку, игрок понял, что ему не миновать тюрьмы, а его жене и детям – голода, поскольку в семье он был единственным кормильцем. И он сделал то, что считал единственно достойным в его положении. По крайней мере они остались вместе.