Агломерат. Последний Оплот
Шрифт:
А потом наступила тишина, какая то странная пауза воцарилась в крушащемся здании, в один миг, прекратившиеся залпы словно приостановили счет времени. Вдруг из тьмы показался смутный и какой то смазанный образ Эрика, тот снял свой белый шлем, с четырьмя крестами намалеванными по его бокам, и громко гаркнул:
— Собиратель!
— Я здесь! Эрик! — проговорил Антон и пытаясь рассмотреть лицо охотника в дыму.
— А где же ты еще можешь быть!? — вдруг раздался голос Марка над ухом.
Антон почувствовал еще один сильный тычок в плечо и открыл глаза, над ним склонившись, стояли Марк и Эрик. Марк с сомнением посмотрел на собирателя и быстро проговорил:
— Может, еще передумаешь?
— Нет, — замотал головой Антон и стал быстро собираться. — Я не спал. Правда.
— А чего тогда орал? — наклонил голову Эрик и с усмешкой спросил, — еще меня звал. После этого я с тобой в одном помещении спать не хочу, раз я уже тебе снюсь…
— Мне снилось, что на нас напали… — смущенно проговорил Антон.
— Ладно, пошли, — Марк схватил свои простенькие лыжи и быстро кивнул Эрику: — Капитан, давай через Брянск. Как тебе такой вариант? За дня три доберемся.
— Ага, а ночевать ты мне где предлагаешь? — недовольно проурчал Эрик, одев свой страшный шлем он прогудел через маску: — Я в пустыне ночевать не хочу. Придется под снегом спать, а если собирателю еще что присниться? Он же обо мне в своих снах думает. Можно через теплицы к лагерю пройти, как раз три на пути стоит. А с собирателем я не хочу один на один оставаться.
— Хватит, — рассмеялся Марк, бросив взгляд на уже ставшего пунцовым Антона, он тоже надел шлем и грозно проговорил: — парень и так весь красный. Скоро от него, как от термического оплота жарить будет. Завязывай.
— Ладно, через Брянщину так через Брянщину, — пожал плечами Эрик. — Тут караван собирается до шестого аванпоста. Могут подкинуть, я договорился, три места у них есть. Только проблема — у собирателя нет лыж. Только снегоступы. Как он покатится? Пока до сюда дошел, чуть не откинулся, что дальше будет?
Антон смущенно посмотрел на свою широкую плоскую обувь и виновато сказал:
— Зачем мне лыжи…
— Ох, горе ты наше, — махнул рукой Эрик и быстро куда то ушел, через несколько минут он вернулся с деревянными лыжами, протянув собирателю он рыкнул: — Одевай. На рынке второго яруса были, радуйся, иначе бы со снегоступами за машиной побежал.
— Спасибо охотник Эрик! — радостно воскликнул Антон и схватил лыжи.
— Это не подарок, — ответил охотник и добавил: — ты мне должен. Если по нелепой случайности, ты все таки станешь охотником, то ты мне заплатишь. С первого твоего трофея. Он будет мой. И это не обсуждается.
— Я согласен! — радостно прокричал Антон, держа свою обувь. — Что угодно!
— Будь осторожен со своими обещаниями, собиратель, — предостерегающе проговорил Марк. — Это не просто слова.
В первый уровень убежища заскочил замотанный в тулуп человек. Недовольно глянув на всех троих, он крикнул:
— Охотники! Мы через несколько минут едем. Вы в теме или передумали?
— Тридцать секунд, — прогудел Марк.
Водитель кивнул, поправил свою шапку, похожую на шлем летчика и быстро вылез из подснежного убежища. Марк и Эрик подхватили свои вещи и пошли к сторону выхода, врач посмотрел на влажные глаза Антона и недовольно спросил:
— Ты чего ревешь?
— Меня назвали охотником! — радостно проговорил Антон, крепко держа в руках лыжи.
— Охотником тебя назвали за компанию, собиратель, — проурчал Эрик, и бросил через плечо: — да и то на вскидку, не разглядев и заочно.
Антон скорчил физиономию и показал язык охотнику, который уже отвернулся от собирателя. В ответ Эрик вдруг прогудел:
— Язык вырву.
Дорога
Идущий впереди снегоход измученно фыркнул еще раз, и совсем остановился, за последние тридцать минут это была уже вторая остановка. Веревка прекратила натягиваться и лыжники, держащиеся за длинный трос, прицепленный к крюку на броне впереди идущей машины, засуетились. Около десятка людей синхронно стали отцеплять трос и снимать лыжи. Надев снегоступы, пассажиры стали вытаскивать застрявшую в снегу технику, когда снегоход радостно заурчал двигателем и выполз из ямы, люди снова схватились за трос.
Антон был в самом конце длинной ленты лыжников. Сначала он думал, что они поедут в кунге машины. Но увидев цепочку людей за бортом, стоящих в ряд, он понял, что его иллюзии были напрасны. В начале десятого года оледенения, все крохотные остатки бензина, которые еще успели перевезти в оплоты, практически закончились. Снегоход, который их вез был уникальным явлением, переделанный бензиновый транспорт под работающего на солнечных батареях, некрупный, но мощный снегоход, кроме груза играючи тащил за собой около десяти лыжников на тросе. Две огромные солнечные батареи были укреплены на крыше квадратной машинки. А из за круглой формы источника энергии создавалось впечатление, что под снегом ползет огромный заяц, у которого видна только часть головы и смешные большие ушки. Впечатление было не обманчивым, на борту квадратного снегохода была простая надпись: Зайка.
Вот так вот они ехали прицепившись сзади за "Зайку". Огромные уши весело глядели на солнце, которое приносило драгоценную энергию, тащившую груз и людей. Пройдя около сорока километров, пути транспортника и охотников разошлись. Снегоход двинулся в сторону далекого торгового аванпоста. А воины, помахав на прощание, двинулись в сторону лагеря охотников.
Антон с огромным трудом пытался поспевать за своими наставниками, но получалось у него плохо. Оба воина двигались на лыжах так, словно научились на них кататься раньше, чем ходить, сначала они по своей привычке не замечали молодого парня, затем Эрик крикнул:
— Собиратель! Переходи на вторую передачу! Вчера ты был на снегоступах, теперь то что?
— Я плохо катаюсь, — попытался оправдаться Антон, затем обиженно добавил: — меня Антон зовут.
— А почему бы тебе не в Москву рвануть? — спросил Марк, проигнорировав попытку получить имя.
— Там конкуренция сильная, да и гибнет народу много, — ответил Антон. — На оледенении Москвы очень много собирателей. В первые годы в Москве до черта народу было, до сих пор там конкуренция. Товаров много, вот собиратели и делят зоны влияния. А после того, как год-другой оттепель началась, там просто смерть — убьют за банку тушенки.