Агрессия

Шалыгин Вячеслав Владимирович

Примерно так рассуждал Степан. Остальные партизаны были с ним согласны, даже Комиссар. Возразил только Андрей.

– Соглашусь с тобой, если ответишь на один вопрос, - сказал Старый, рассматривая дома и палисадники на главной улице поселка.
– Это ведь центр зоны? То есть разлом находится где-то здесь, а твари появились именно из разлома. Почему же они сюда больше не заходят?

– Мало ли, - пожал плечами Степан.
– Может, не положено им. Возвращение к разлому приравнивается к попытке дезертирства.

– Или не могут, - выдвинул

свою версию Федор.
– Система ниппель. Сюда дуй, а обратно х… хрен войдешь. Даже не приблизишься.

– Тогда понятно, почему они такие злые, - заметил Лобанов.
– А почему местные от нас шарахаются?

– Лучше спроси, почему они какие-то заторможенные, - сказал Степан и подмигнул Луневу.
– Что я говорил?

– Надо спросить, где тут пришлые живут, - Андрей свернул с дороги, и подошел к ближайшей калитке.

– Пришлые?
– Комиссар вопросительно взглянул на Степана.
– О ком это он? Об ученых?

– Почем мне знать?
– Степан отвернулся и прищурился, всматриваясь в перспективу улицы.
– Слышь, Старый! Не стучи. Это все равно, что по аквариуму стучать. Не откроют. Я и так вижу, где тут эпицентр местных событий.

– Где?
– Андрей проследил за взглядом разведчика.

– Вон там, на перекрестке. Дом большой, а напротив еще три усадьбы. Там и толпа, и машины, и квестеры. Видишь, в униформе пятнистой, черно-желтой?

– Странный камуфляж.

– Это у них форс такой босяцкий. Те, которые на кирсановский ЦИК работают, в нормальном камуфляже ходят, а эти выеживаются. Но в остальном приличные хлопцы, с понятиями, договориться можно.

– ЦИК это что?

– Центр изучения катастроф. Только ты его не упоминай. У них сразу настроение портится. И про пакаль молчок, - Степан обернулся к партизанам и обвел всех строгим взглядом. Остановился на Комиссаре и повторил: - Молчок, ясно?

– Сам знаю, - Комиссар насупился.
– Зря мы вообще сюда пришли. Лучше бы гребли до самой границы. Что вы здесь забыли?

– Не твое дело, - Степан двинулся дальше по улице.

К нему присоединились Андрей и Лобанов. Остальные с минуту помялись на месте, но тоже двинулись в сторону центра. Не потому, что проснулась совесть, и они решили поддержать товарищей в трудные минуты разговора с квестерами, а потому, что квестеры вполне могли вырулить из какого-нибудь переулка, и тогда первой под раздачу попадала группа Комиссара.

Степан угадал. Вся жизнь поселка, странная, в чем-то смахивающая на будни отделения для тихих помешанных в крупном дурдоме, концентрировалась в районе большого перекрестка, посреди которого стоял старый, но крепкий нежилой дом. Вывески над его дверью не было, но и так было понятно, что это бывший поселковый «магазин-почта-телефон». Теперь в этом доме, как и в большинстве других домов центра, проживали «пришлые-помешанные». Многие из них, в связи с улучшением погоды, вышли на улицу и отправились бесцельно бродить по улочкам поселка. Вид у них, надо признать, был и впрямь не фонтан. Чисто клинический.

В глазах у «пришлых» не отражалось никакой работы мысли.

«А меня так не приплюснуло, - подумалось Андрею.
– Почему? Я попал сюда другим способом, в щадящем режиме? Да тоже, знаете ли, шоковым получился способ, и от «щадящего режима» до сих пор шишка на темени. Особенности организма? Но ведь не один я такой морально стойкий. Если какие-нибудь сталкеры сюда попали, они тоже должны сохранить адекватность. После Зоны никакой шок не страшен. Где же они? А в первую очередь, где тут искать Татьяну, в каком из дурдомов?»

– Накачали их, что ли?
– удивленно спросил Демид.
– Или в пайки чего-то добавляют?

– Бром, - усмехнулся Федор.

– Правда, что ль?

– Брехня. Ничего им не подсыпают. Они сразу такие.

– Есть экспериментальные приборы… - неуверенно сказал Лобанов, - психотронные излучатели.

Они, говорят, могут зомбировать…

– Зомбировать можно только мертвых, - сказал Андрей, - с помощью магии вуду. А психотронные излучатели действуют на живых. Но действуют чаще всего не так: вызывают безотчетный панический страх, который заставляет бежать, куда глаза глядят.

– А-а, понятно, - кивнул Лобанов.
– А эти все подавлены до полной апатии. Может быть, массовый гипноз?

– А также массовый склероз, тупоз и затормоз, - с усмешкой заявил возникший справа человек в необычном камуфляже и с расстегнутой кобурой на поясе.
– А у меня «вопроз». Вы кто такие, граждане?

– Мы сами не местные, - спокойно ответил Андрей, оборачиваясь к незнакомцу.
– А вы?

– А вопросы тут задаю я, - протяжно и с блатной гнусавинкой сказал человек.
– Ты, что ли, командуешь? Документики есть? На оружие разрешение?

Незнакомец приблизился настолько, что при желании мог толкнуть Андрея животом. Или боднуть.

Второе было вероятнее.

– Есть, - Андрей неуловимо быстро сдвинулся влево, одной рукой заблокировал правую руку незнакомца, а другой… схватил его, как говорится, за яйца.

Глаза у человека в камуфляже медленно, но верно поползли из орбит, а дыхание почти остановилось. Он дернулся, пытаясь дотянуться до кобуры, но ведь его правую руку Старый предусмотрительно заблокировал. Незнакомец попытался схватить Андрея левой рукой за горло, но Старый усилил нажим, и до «пятнистого», наконец, дошло, что лучше не сопротивляться.

– От… пус… ти… - багровея, прохрипел незнакомец.

– Ты квестер?
– спросил Андрей, даже не думая отпускать «языка».

– Да…

– Начальник твой где?
– Там… у разлома… - Как зовут?
– Иван… Сергеич… - А тебя?

– Витя…

– Хорошо, Витя, - Андрей ослабил хватку, и квестер хрипло выдохнул.
– Проводишь?

Витя часто закивал. Андрей вынул у него из кобуры пистолет и отпустил, наконец, несчастного квестера. Тот скрючился, но вскоре нашел в себе силы более-менее выпрямиться и проводить гостей к разлому.