Ах, как хочется влюбиться…
Шрифт:
Дело было в том, что однажды Агата сделала селфи, работая за компьютером, и ужасно расстроилась из-за того, каким уродливым показалось ей свое лицо: нахмуренные брови, морщины на лбу у переносицы, вытаращенные глаза и крепко сжатый «в ниточку» рот.
С тех пор она и повесила зеркало, периодически вглядывалась в свое отражение и «поправляла» лицо, чтобы морщины не накапливались… И решительно отвергала все видеозвонки по WhatsApp.
От природы Агата была шатенкой, этот цвет волос весьма шел ей, и она никогда не красилась.
Но, когда с возрастом седые прядки начали ее нервировать,
Агата примерно раз в месяц стриглась у Чёлкиной, с которой когда-то давным-давно училась в одной школе, доверяла ей, да и вообще всегда старалась следить за внешностью, которая еще отдавала некой привлекательностью.
Агата несколько раз была замужем, но детей на свет так и не произвела: сначала, боялась родов вообще, потом боялась, что что-то пойдет не так, потом не хотела иметь детей от нелюбимых мужчин, а потом поняла, что уже «поздно, Рита, пить боржоми».
Скан по натуре своей была оптимисткой и всегда верила в то, что вот однажды она встретится с человеком своей мечты, жизнь наладится и все у нее сложится, как у большинства счастливых женщин…
Но годы, а потом и десятилетия шли, бежали, торопились, а «принца на белом коне» и в помине не было…
Последний ее брак длился более десяти лет в вялотекущем режиме и саморассосался, когда Агата наконец-то поняла, что негоже так долго быть сестрой своему несчастному мужу, категорически обделенному ее женским вниманием, и подписала тому «вольную»…
Познакомившись на просторах интернета с этим кротким человеком много лет назад, Агата никак не предполагала, что он окажется женатым, да еще в придачу к этому отцом двоих детей! Но мужчина, влюбившись в Агату по-настоящему, сначала посвящал ей многочисленные стихи и страдал в разлуке, а потом решил быть честным по отношению и к ней, и к своей супруге, и ушел к Агате, демократично «прихватив» с собой старшего сына…
Поначалу Агате было лестно, что ради нее безо всякого нажима с ее стороны (как ей казалось тогда), мужчина моложе ее влюбился беззаветно и даже ушел от жены… Подруги уверяли ее, что она будет полной дурой, если не свяжет с ним свою жизнь… Стерпится, слюбится… Говорили, что его любви спокойно хватит на их двоих… Агата поверила и некоторое время пыталась «играть в жену». Застрявшая где-то глубоко в сознании чья-то дурацкая аксиома о том, что в любви всегда так: один позволяет себя любить, а другой искренне и беззаветно любит, мешала рационально думать и планировать свое будущее. Муж долго терпел ее холодность, мучился, а потом начал понемногу попивать…
Давно, лет двадцать назад Агата проявила характер и в один день бросила курить, есть мясо и принимать какой бы то ни было алкоголь… Может, поэтому этот ее последний брак и оказался несостоятельным… Поскольку и в кино, и особенно в повседневной жизни мужчина и женщина перед тем, как заняться сексом, обычно принимают по бокалу шампанского или еще какого-нибудь горячительного
Но «лучшие» годы были упущены, Скан страдала на трезвую голову, и вожделенная «половинка», вероятно, прошла мимо замужней тогда Агаты…
«Может, начать пить?» – мелькала в голове Скан иногда истеричная мыслишка, но Агата тут же прихлопывала ее. «Еще чего! Даже если организм и справится с подобным стрессом после стольких лет отсутствия хотя бы капли алкоголя в крови, то в моем замечательном возрасте эта самая капля будет старить лицо с космической силой, и я уж точно тогда не найду себе мужчину».
Несмотря на то, что она была уже пенсионеркой, Агате никто не давал ее возраста. Стройная, всегда с улыбкой на лице, энергичная хохотушка, она до сих пор умела быть обаятельной и нравиться мужчинам, иногда даже гораздо моложе себя. Может, благодаря аскетичному образу жизни, отказу от мясной пищи, ежедневной зарядке и увлажнению кремами лица многие давали ей лет на десять-а то и на пятнадцать меньше. Сначала она считала, что люди просто делают из вежливости ей комплименты, но потом, замечая искреннее удивление на лицах обоих полов при озвучивании ее настоящего возраста, она даже стала периодически бравировать тем, что она «на пенсии», получая при этом немалое удовольствие от произведенного услышанным эффекта.
Многие из ее подруг-одногодок давно уже прибегали к помощи косметологов, считая, что «сами морщинки не рассосутся, а щеки не поднимутся». Кололи ботекс, делали массаж лица и совершали еще много дорогостоящих и, с точки зрения мнительной Агаты, весьма опасных процедур.
Скан всегда очень боялась какого бы ни было стороннего вмешательства во внешность. Еще в студенческие годы она упрямо носила клипсы, боясь проколоть уши. Этот комплекс она приобрела еще в институтской «курилке», когда кто-то рассказал, что у одной женщины на улице вырвали дорогие серьги прямо из ушей, разорвав при этом ушные мочки.
Подцепив, видимо, в том же возрасте, страхи касаемо маникюра и педикюра (а вдруг «будет больно» или «заразу какую внесут»), Агата ухитрилась ни разу в жизни не сделать оных, чем вызывала лишь молчаливое удивление подруг, регулярно меняющих цвет ногтей.
Скан ухаживала за ногтями самостоятельно, красила их бесцветным лаком и при этом была вполне счастлива. В детстве она училась в музыкальной школе и считалась неплохой пианисткой, поэтому отсутствие модного маникюра не делало ее пальчики менее изящными.
Агата иногда даже делала себе маски для лица, следила за правильным питанием, одно время ходила в бассейн, причем, к своему удивлению, опять-таки проявив характер, самостоятельно научилась плавать…
И ждала, ждала, ждала, когда же она встретится с «мужчинойнавсюжизнь».
Но пока что все получалось аналогично тексту песни Верки Сердючки о том, «где ж он подевался… я не поняла…», или, как любила говаривать ее давняя подружка Мари Пуп, «что-то принц не едет, знать бы, где подвох, то ли сам хворает, то ли конь подох…»