Ахиллесова пята разведки
Шрифт:
Так по линиям специальной радиосвязи военной разведки была подготовлена и проведена важнейшая политическая операция. Эта связь в сложнейшей обстановке стала единственным средством, обеспечившим успех операции.
Однако вскоре после делегации Крайовой Рады Народовой встала проблема вывода из немецкого тыла еще одного поляка — генерала Роля-Жимерского.
Первое сообщение о встрече с генералом поступило также от группы Матеюка. В ответ радист Орлеанская приняла радиограмму Центра: «Первое — Центр благодарит вас за работу, проведенную в связи с перелетом и отправкой… поляков, и достойно вас отметит. Об этом никто, повторяю, никто кроме вас знать не должен.
Второе — донесите, где находится сейчас Роля-Жимерский, есть ли с ним связь? Через кого и как часто она может осуществляться?»
Получив необходимые данные, Центр решил вывезти генерала в Москву самолетом через базу оперативного центра под командованием В. Пелеха («Галицкий»), находившегося в это время в Липских лесах, в Польше под Люблином.
В этот район по указанию Москвы и направилась группа Матеюка.
Обстановка под Люблиным была напряженная. Гитлеровская дивизия СС «Викинг» проводила непрерывные карательные операции. Разведгруппе приходилось уходить из-под ударов фашистов. В одном из таких переходов сгорело имущество разведчиков. К счастью, радистке Орлеанской удалось сохранить радиостанцию «Север». Это была единственная живая ниточка связи со своими на «Большой земле».
В боях с карателями дважды ранен командир группы Матеюк. Его вынесли обессиленного, окровавленного на ближайшую партизанскую базу.
21 июня Центр направил Пелеху телеграмму, в которой требовал срочно организовать отправку польского генерала.
Но сложная обстановка, плохая погода мешали выполнению операции. Разведчики Пелеха никак не могли принять самолет. Лили дожди, мок грунт, над площадкой висела низкая облачность.
Первая попытка посадить самолет 30 июня закончилась неудачей. Он потерпел аварию. Чтобы самолет не попал в руки врага, разведчики вынуждены были его сжечь.
Вспоминает Людмила Орлеанская:
«Вскоре нашли площадку для посадки самолета. Собственно, это не площадка, а хорошо укатанная дорога. Но вот беда, отсюда в 30 километрах немецкий аэродром, и к тому же деревня недалеко. Такое соседство нас не устраивало. Фашисты в любую минуту могли прилететь и разбомбить.
Поискали другую площадку, но не нашли и дали прежние координаты и опознавательные знаки.
На другой день получили шифровку с датой прибытия самолета. В шифровке был приказ мне и Николаю Матеюку вылететь этим самолетом.
Стали готовиться. Подвезли поближе раненых, разложили костры. Как только услышали шум моторов, костры залегли.
Весело было у нас на душе, шутили, смеялись, но, по возможности, тихо.
Показался самолет. Дали ракету, есть ответная, и самолет, развернувшись, стал приземляться. Вот коснулся дороги, побежал, встал. Быстро погасили фары, открыли двери, выбросили груз. Вышел экипаж, поздоровались и заторопились в обратный путь.
Самолет, быстро набирая скорость, побежал по дороге, оторвался. И тут кто-то увидел, что дверь осталась открытой. Николай пошел закрывать ее, и в это время самолет сделал резкий разворот. Его отбросило, но он удержался на ногах.
Еще разворот, и мы увидели, что летим выше леса, но что-то в этих резких разворотах мне показалось ненормальным. Николай опять пошел к двери. И вдруг — удар о землю. Очнулась, лежу на полу. Какая-то тяжесть сковала меня. С трудом подняла голову, увидела лежащего у двери Николая. Встала, подошла к нему. Из головы у него капала кровь. Вышел экипаж, принесли бинты, перевязали и стали выгружаться. Подбежали партизаны, спрашивают, в чем дело, а командир самолета злой, как сто чертей, торопит с выгрузкой.
Вынесли раненых. И тут поняли, что самолет не полетит совсем.
Повозки с ранеными двинулись в обратный путь.
Группа партизан и экипаж остались у самолета. Решали, как быть. Сняли рацию, все остальное и зажгли самолет. Спрятать такую махину некуда, да и небезопасно, фашисты могли его найти. Знатный был факел. Пока ехали, видели его.
Возвратились мы на базу, и наутро в Центр полетела радиограмма с нашими новостями. Мы запросили, как нам быть? Центр долго молчал, думал. Наконец, сообщили, что мы должны пройти ближе к линии фронта на Восток, и там нас вывезут самолетом».
И вот 5 июля 1944 года корреспондент «Сом» сообщил: «Центру. В 02.20 самолет вылетел и взял курс на восток. Все благополучно». «Дуглас» пилотировал опытный пилот подполковник Чукаев. Вместе с генералом Роля-Жимерским в Москву были доставлены раненый Матеюк и радистка Орлеанская. И вновь успех операции стал возможен лишь благодаря надежной связи радистов разведуправления.
Нам судьба — судья…
Когда-то в юности разведчик-радист Лихо прочитал пословицу: «Не нам судьба — судья, а мы судьбе хозяева». Хорошая пословица, верная, думал тогда Лихо. Теперь вот, сидя перед начальником службы спецрадиосвязи полковником Рябовым, признаться, усомнился в ее верности. На деле оказывалось наоборот: нам судьба— судья…
Его подняли с постели, и после тяжелого ночного дежурства на приемном радиоцентре Разведуправления он оказался на ковре у начальства. Всего пять месяцев, как Лихо вернулся из Китая, куда был направлен еще в апреле 1941 года. А теперь, подумать только, январь 1944-го. Хотелось на фронт. Но он знал Рябова. Начальник службы считал, что для радиста фронт везде. Что ж, и вправду, солдат службу не выбирает.
Не хотелось только обратно в Китай. И поэтому он так и сказал Рябову: «Если командировка на Восток и вы спрашиваете мое согласие, то его нет». Полковник ответил: «На Запад». Лихо согласился сразу. Не спрашивая — куда, с кем. Оказалось, его вместе с радистами Долговым и Каргашиным включили в состав советской военной миссии в Югославии. Предстояла дальняя дорога к партизанам Тито.
Полмесяца ушло на сборы, беседа в ЦК — и в путь…
19 января 1944 года военная миссия на двух самолетах стартовала с подмосковного аэродрома.
Шли низко над землей. При подлете к дельте Волги в камышах увидели стада диких кабанов. Рев самолета поднял их с лежки. Офицеры прильнули к иллюминаторам. Вспомнились счастливые мирные дни, охота с ружьишком за плечами… Остаток полета прошел в охотничьих рассказах.
В Астрахани заходили на посадку в сумерках короткого зимнего дня. Добрались до города, отправились в гостиницу «Новомосковская».