Шрифт:
Пролог
Их называют псами. Боевыми, а не декоративными. Это не домашние зверушки, избалованные незаслуженной любовью хозяев, разжиревшие от безделья. Мощные челюсти, острые зубы, многочисленные шрамы как память о минувших битвах. Шипастые ошейники на крепких коротких шеях. Бесстрашный оценивающий взгляд с легким прищуром.
Такие не нежатся на мягких перинках и не валяются на хозяйских диванах. Их принято держать подальше от посторонних глаз. Думаю, это правильно.
Родина-мать и в прошлом-то не особо жаловала их. У нее всегда были другие любимцы, а сейчас уж и подавно. Они, между прочим, не в обиде, потому что боевой пес – это не только порода, но и состояние души.
Иногда случается так, что владельцам этих милых собачек становится сильно некомфортно жить на свете. В таких случаях они вдруг вспоминают о своих питомцах, спускают их с поводков и командуют: «Фас!». Псы молча, без лая и пошлого визга, мчатся рвать в клочья тех, кто имел неосторожность обидеть их хозяина или кого тот сам захотел чуточку наказать. Тогда всем, кто это видит, становится жутко.
Потом они обязательно возвращаются, все, кому повезло остаться в живых. Потому что боевой пес никогда не предаст. Это вам не кошечка, которая мурлычет, ласково трется о ногу, желая получить блюдечко с молоком и миску с питательным «Вискасом». Но она легко меняет место обитания, если на горизонте замаячили условия посытнее. Пес служит хозяину просто потому, что тот у него есть. Большая, доложу я вам, редкость в наш век повального цинизма и тотального предательства.
Один противник впереди, второй сзади, еще парочка – по бокам. Если вовремя не задать стрекача, дело может закончиться хорошенькой коллективной дракой. Это когда одного избивает целый коллектив. Хотя человек, стоявший в центре зала, спасаться бегством почему-то вовсе не собирался.
Нет ничего проще, чем сразиться в одиночку с целой толпой и победить. По крайней мере, у персонажей всех подряд боевиков, снятых не только в Голливуде, но и где угодно еще, это выходит очень даже неплохо. Бах, трах, может, даже кия!
В итоге враг, разумеется, повержен. Главный герой, поцарапанный самую малость, страстно целует в десны грудастую блондинку или прекрасного усатого юношу. В зависимости от географии съемок и прихоти продюсера.
Мир в очередной раз спасен. Да здравствует демократия, диетическая пепси и регулярные занятия физкультурой!
В кинозале зажигается свет. Почтеннейшая публика с гроздями макаронных изделий на ушах степенно движется к выходу. Даже самый гугнявый мужичонка в этот момент представляет себя таким же, как тот парень на экране: сильным, резким и смертельно опасным. Кстати, он имеет полное право на это, потому что потратился на билет.
В реальной, не киношной жизни, любой здоровяк, если он, конечно, не ушиблен на всю голову, всеми силами постарается избежать драки с численно превосходящим противником. Герой-одиночка рванет с низкого старта так, что только пятки засверкают. Потому что прекрасно понимает – тут без вариантов. Навалятся, тупо задавят потной массой и порвут, только тапочки останутся. И пряжка от ремня. Нет, ребята, как хотите, но любая такая махаловка одного против многих – это почти всегда стопроцентное попадалово.
Но вот человек, стоявший в центре зала, так не думал. Никакой, кстати, не атлет с виду. Плюгавый и тщедушный азиат, ко всему прочему, уже не первой молодости и даже не второй.
Старикашка – будем пока называть его так – поднял ладони на уровень плеч и сделал знак противникам. Дескать, что встали? Нападайте, ребята!
Те будто того только и ждали. Бросились со всех сторон одновременно, демонстрируя хорошую выучку и понимание правил честного поединка. Это когда несколько против одного.
Лишь все в том же кино герой зверски метелит очередного злодея, подельники которого стоят и терпеливо ожидают, когда же придет их черед получать в рыло. В реальной жизни четверо умелых бойцов против одного имеют стопроцентные шансы на успех.
Почти всегда. Иной раз бывают и исключения.
В последний момент старикашка с непостижимой быстротой ушел с линии атаки. Двое нападавших со всей дури врезались друг в дружку, еще один просто проскочил мимо. А вот четвертому не повезло.
Старик-то на поверку оказался бойцом, да еще каким. Легким, почти незаметным глазу поворотом руки он отвел в сторону крупный кулак, несущийся прямо ему в челюсть. Потом он как бы слегка прикоснулся ладошкой к левому боку парня, нападавшего на него, и тут же плавненько, но достаточно резво ушел в сторону.
Лицо человека, словившего этот смехотворный хлопок, враз исказилось. Крупный плечистый китаец, явно уроженец одной из северных провинций, прижал руки к пораженному месту, рухнул на пол и потух.
Крепкие ребята, нападавшие на старичка, с похвальной быстротой перегруппировались и снова набросились на него. Теперь уже только с трех сторон, но опять одновременно. Наука, как известно, знает все. Она не просто так утверждает, что с возрастом любой человек теряет скорость и в конце концов становится медлительным как черепаха.
Только вот тот самый дедусь, находящийся в центре зала, плевать хотел на законы науки. Он, к слову сказать, вообще не питал особого почтения ко всем подряд законам и правилам, регулярно нарушал их оптом и в розницу.
Старичок крутнулся на месте, прихватил одного из здоровяков, несущихся на него, и направил дальше. Того, как любят говорить борцы, унесло за горизонт.
Мастер тут же встретил третьего супостата. На сей раз встык и жестко, корпус в корпус. Они столкнулись, один, куда более крупный, упал и остался лежать. Старик тут же развернулся, отбил один удар, уклонился от второго и сам ответил, легонько, едва касаясь. Его крохотный, совершенно несерьезный с виду кулачок на сей раз ткнулся в правое подреберье противника.