Академический дефектив
Шрифт:
Я почувствовала, как его рука опустилась на мою макушку, пока где-то в моем воображении на меня плотоядно, но с любовью, посматривал монстр, подмигивающий одной из многочисленных пар глаз.
— Ты хорошенько подумаешь над этими вопросами, и скажешь мне ответ, — вздохнул демон, потрепав меня по голове.
В моем воображении отношения уже развивались вовсю. Где-то в уютной пещере нас ждали мама и папа принца. «Сынок! У нее только два глаза! Она же страшная! Неужели ты не мог найти кого-нибудь посимпатичней? Как много девушек хороших вокруг!», — причитала маменька, рыдая сразу всеми глазами, пока мимо пещеры рыскали
«Моей красоты хватит на нас двоих!», — произношу я с неким вызовом, глядя на новых родственников. «И мяса тоже!», — добавляет его папенька, кивая тремя головами. Бррр!
Меня прижали к себе, но ответных действий я не предпринимала. Мои руки висели веревками, пока его пальцы поглаживали мою спину.
— Насколько я знаю, — авторитетно заявила я, представляя вместо рук щупальца, но при этом, чувствуя, как сердце — предатель, почему-то взволнованно замирает. Главное, не показывать виду. Он ж чувствует эмоции! — Демоны не умеют любить!
— Не бойся того, что демоны не умеют любить, — послышался голос, а я не шелохнулась. — В твоем случае куда страшнее, если умеют!
— Ты ошибаешься, — отозвалась я, краем глаза заметив браслет и стянув его со столика. Едва заметным движением я опустила его в карман «дарителю».
— Демоны тоже умеют ошибаться, — услышала я, едва ли не поперхнувшись. — Иногда очень часто и достаточно глубоко!
Он растворился в воздухе, а я упала в кресло, массируя себе виски, чтобы немного разобраться ситуации. Дея, ты должна осознавать, что то, что ты видишь, это — всего лишь оболочка! Просто чехольчик! «Ага! Ты тоже можешь оказаться просто чехольчиком!», — ехидно заметил внутренний голос, который доселе подбирал слова, дабы выразить все почтение моей сообразительности.
— Не ведись, — выдохнула я, мотая головой из стороны в сторону. — Я запрещаю тебе, Дея! Запрещаю! Нельзя!
В дверь постучали, а я подошла к ней и дернула ручку на себя, немного удивляясь. На пороге, опираясь на роскошный дверной косяк стоял красавец-брюнет, который сидел неподалеку на лекции.
— Чем обязан? — баском спросил я, понимая, что по сравнению с ним, я — принц в масштабе. А что вы хотели? Какая страна — такой и принц!
— Ты в игры любишь играть? — спросил брюнет, тряхнув черной гривой волос. — Азартные? Просто у нас собирается один маленький мужской клуб, чтобы разнообразить местную скуку и уныние…
— Я не играю на деньги, — тут же поспешила откланяться я, намереваясь прикрыть дверь.
— Да ладно тебе, — заметил брюнет, протягивая руку с роскошным фамильным перстнем. — Гюстав. Кронпринц, кстати. Так и скажи, что твои предки тебе урезали карманные деньги!
— Да, урезали, — мрачно ответила я, пытаясь подражать мужскому тембру и пожимая руку изо всех сил. — Еще два века назад. Мои предки, всем потомкам, так сказать, урезали финансирование, едва ли не просадив половину королевства и влезая в огромные долги. До сих пор отдаем.
— Да хватит прибедняться! Я тоже так могу! — мотнул головой Гюстав. — Если я сейчас своих предков вспомню, то до конца учебного года хватит. Пусть дальше лежат в фамильном склепе. Пошли, если хочешь, то могу дать тебе денег на пару ставок. Просто напарник нужен, вот, думаю, загляну!
Я отрицательно мотнула головой, а Гюстав улыбнулся. Красивый парень. Принц.
— Так вот, — невозмутимо продолжил Гюстав, склоняясь поближе ко мне. — Там есть выпивка и девчонки. Ты как?
Интересно, мужчины отказываются от таких заманчивых предложений? А если они начнут что-то подозревать? Нужно соглашаться! Посижу немного, посмотрю. Вдруг что-нибудь интересное узнаю.
— Пошли, а то прямо как маменькин сынок, — усмехнулся Гюстав, а я не могла понять, что у него на белом пиджаке такое красное. Он отследил мой взгляд и лучезарно рассмеялся. — А! Это я вино пролил! Коллекционное! У отца бутылку стащил. Небось, лютует старикашка! Пойдем, развлечения ждут! У нас вся ночь впереди! Или у вас так не развлекаются?
— Э, нет, — отказалась я, ведя плечом, чтобы поправить утягивающий грудь корсет. — И часто вы собираетесь?
— Каждую ночь, — небрежно заметил Гюстав, заходя в комнату. — А что здесь еще делать? Зато родственников нет, чтобы мораль читать, мол, позоришь весь наш славный род! Достали со своими нотациями! Как будто я не знаю, что у папеньки есть четыре любовницы?
Я терпеливо слушала рассказы, про суровые будни королевской семьи, понимая, что вполне возможно узнаю что-нибудь интересное.
— А ты чего про себя ничего не рассказываешь? — спросил Гюстав, развалившись в кресле.
— А что рассказать? — пожала плечами я, мысленно прося прощения у государства, чье название я так и не запомнила. Зато помню первые три буквы. — Отец отравил мать. Потом скончался на любовнице. Позор королевскому роду! Был еще дядя троюродный, но с ним мы даже пообщаться не успели толком. Проигрался в пух и прах. Просадил почти все деньги… Прирезали. У нас постоянно так. Режут, травят, убивают, подставляют. Словом, живем мы мирно и спокойно…
— Я тебя ни на одном приеме не видел, — заметил Гюстав, рассматривая мою комнату, пока я озадаченно пыталась найти причину, почему приемы проходят без меня. И правда, почему?
— Я тебя тоже, — пожала плечами я, выдумывая на ходу. — У меня прием за два дня до приема начинался. Так что обычно я пьяный в машине валялся. Я просто, когда напьюсь — такое вытворяю! Так что лучше не надо!
— Ладно, я пойду! Мне пора! Там. эм. Без меня веселятся! — произнес он, снова почему-то осматривая комнату. — Знаешь, раз ты не идешь, то я могу попросить тебя об одном маленьком одолжении? Я себя знаю, так что пусть у тебя полежат фамильные драгоценности. Отец мне голову оторвет, если я их опять проиграю! Так надежней.
— Почему бы и нет? — пожала плечами я, а Гюстав достал маленькую черную шкатулку с замочком в виде золотого черепа. — Оставляй.
— Ты в игре! — Гюстав снова протянул руку. В тот момент, когда я протянула руку в ответ, все еще привыкая к мужским рукопожатиям и давя изо всех сил, меня что — то обожгло.
Я попыталась вырвать руку, а на ней высветился странный символ, тут же погаснув.
— Короче, слушай сюда, — задыхаясь, прошептал Гюстав, меняясь в лице и сжимая мою руку.
— Теперь ты тоже — игрок. И теперь твоя очередь. Времени мало. Завтра, если выживешь, отдашь ее любому из нас. Не вздумай отдавать девчонкам. Это уговор! Мы их не трогаем! Можешь откупиться кем-то, кто будет в комнате! Например, слугами! Оставь на них метку жертвы, и игра заберет их вместо тебя. Считай, что они своей жизнью, дают тебе еще одну жизнь.