Академия альфачей, или всем лечь на лопатки!
Шрифт:
– Ася, беги!!
Смеетесь? А похоже, что я не бегу? Хотя, учитывая скорость камнежорок, кажется, будто я и вовсе ползу.
Камни под ногами подскакивают от мощи прыжков Жориков. Клацанье зубов совсем рядом.
Ой-ой, от бабуленькиной Конфетоньки скоро одни тапочки останутся.
Аж подскакиваю на бегу, когда в руки мне прыгает что-то темное и округлое.
Мой Малява! Все это время песик исправно придерживался траектории нашего сближения, и пока я активно паниковала, он активно уменьшал расстояние между нами.
Действуя на инстинктах, резко поворачиваюсь в сторону настигающих меня камнежорок и выставляю в их сторону успевшего раздуться Маляву.
Плюх!
Прозрачная сфера величиной с яблочко вылетает из пасти псинки и попадает прямиком промеж глаз одного из иллюзорных зверюг. Звук хлопка прорезает воздух, и зверье распадается на каменные пластины.
«Во-о-о-о-оу!» - восторженно ревут зрительские скамьи.
Выдыхаю и опускаю руки вместе с Малявой, при этом случайно поворачивая псинку мордочкой к трибунам.
«Во-о-о-о-оу!» — опасливо охают зрители.
— О, пардоньте, товарищи. — Быстренько поворачиваю Маляву в противоположную сторону. — Еще не приноровилась.
Встаю в позу и деловито перехватываю песика так, как если бы держала автомат.
— Ну щас будем делать ата-та!
Глава 42. Родео и раки
«Перезаряжается» Малява быстро. Не успеваю перевести дыхание, а псинка выдает еще один залп, да такой, что меня отбрасывает на пару метров назад. Сфера - уже величиной с крохотный арбуз - несется прямиком в столпотворение оставшихся камнежорок, а я в который раз уже радуюсь тому, что вездесущий Радик, волшебным образом появившийся на поле брани и примчавшийся ко мне на помощь на пару с Малявой, знает, в какой момент нужно подставить мягкую сидушку под любящий полетать зад хозяюшки. Мой, в общем.
Усилиями моей благородной звероподобной свиты я умудрилась до сих пор себе ничего не ободрать и не отбить. И это при тех ситуациях, в которых меня периодически заставляют оказываться.
Уже привычно ючусь на стуле, ставшим почти родным, и внимательно обозреваю окрестности.
Настоящий Жорка и два «иллюзорных» умеряют пыл. Пригибаются к земле и плотоядно косятся на меня. Кстати, последняя атака Малявы сбила у одной из иллюзий черепушку. Так что теперь зверь, и без того напоминающий результат фантазий нанюхавшегося запрещенных препаратов сюрреалиста, выглядит как герой фильма ужасов, даже на последнем издыхании склонный закусывать милыми девочками.
— Малява, пли! — воодушевленно командую я, наводя псинку на нужную цель.
Но вместо плевка песик внезапно обмякает в моих руках и утыкается мордочкой в колени.
— Малява! — Приветливо улыбаюсь внимательно наблюдающим за мной камнежоркам и тихонечко трясу животинку.
— Существо утомилось, — подсказывает мне Дуля, подглядывая из-под краешка рукава.
— Это из-за того, что я его не покормила! — начинаю убиваться и мысленно душить себя. — И ничего так и не позволила съесть! А он же сегодня только и делал что плевался! Дурная из меня хозяйка!
— Лавовые куги очень выносливы. — Дуля выныривает наружу — на тыльную сторону моей ладони. — И способны долгое время обходиться без пищи. Но перестраивающийся организм детеныша при длительных нагрузках может на время спонтанно перейти в режим сна. Для восстановления. Однако обычно куги не доводят себя до такого состояния.
Итак, мой Малява и правда щенок. В смысле куга-малютка. Может, он даже подрастет. Но дело в другом. Он притомился из-за меня. И все потому, что я эгоистично надеялась на его помощь.
Так и знала. Нельзя мне домашних животных заводить.
— Утю-тю, — бубню я и машинально укачиваю Маляву на руках так же, как делала это с Олиным Бобренком.
Малышу надо отдохнуть. А Лютику — срочно придумать план «ЗЮ».
Застываю, наблюдая, как камнежорка с поврежденной черепушкой тихонечко ползет ко мне. Видать, сообразил, что моя огневая мощь на время потеряна.
Готовлюсь дать деру — пока единственное, что приходит в голову. Но тут в дело вступает притихший Радик. Стул резво разворачивается вместе со мной на сто восемьдесят градусов. Ноги в ботинках сгибаются в коленях, но вместо того, чтобы слететь по наклонной поверхности наземь, я повисаю в воздухе, обеими руками удерживая мирно сопящего Маляву. Не знаю уж, какие там мышцы Радик напряг внутри своей сидушки, чтобы удержать меня на себе, но получается у него отлично.
Вытягиваю шею и успеваю увидеть, как мохнатая пара лап Радика одаривает камнежорку душевным пинком. А я-то думала, мой стул проректора Зофу со всей возможной дури лягнул. Так вот — нет. Дури у Радика еще завались и, по всей видимости, чуток осталось в запасе. Что он с лихвой и демонстрирует.
От его пинка камнежорку откидывает на спину, и зверюга рассыпается на мелкие каменные мозаичные кусочки.
— Зацени наши подошвы, выхухоль плотоядная!! — азартно воплю я, потрясая в воздухе кулаком.
— Это камнежорка, — влезает со своими подсказками Дуля.
— Да хоть песец полярный! — Радостно отмахиваюсь и наклоняюсь, чтобы благодарно потрепать одну из мохнатых лап Радика.
Да-да, во мне вновь пробуждается вдохновение. Камнежорный строй поредел, а значит, еще одно очко уходит в мою пользу.
— Может, остальные Жоры теперь отступя-я-я — я-я-я-ят!!!!
Радик срывается с места с такой скоростью, что будь у меня накладные ресницы, брови, пуш-ап для богатства выпуклостей, то вся эта роскошь непременно осталась бы в том месте, где я находилась долю секунды назад. Но у меня все тело — натур-продукт, так что благополучно уношусь прочь на Радике со всем набором своих натуральных прелестей.
Приходится включаться в ситуацию прямо на ходу. Радик не зря вдруг сорвался в первую световую. Жорик, оскорбленный в лучших чувствах тем, что его каменные копии успели покрошить, позабыл об осторожности и ринулся в лобовую атаку.
Погоня, погоня, погоня.
Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал, что я буду подпрыгивать на прытко скачущем стуле, преследуемая жадно сопящим и кряхтящим от нетерпения монстром, я бы направила этого «предсказателя» по нужному адресочку. Где таких будут кормить, любить и своевременно упаковывать в смирительные бинтики и рубашки.