Академия боевых невест
Шрифт:
Отплевываясь, я услышала, как рядом ахнула Лунолика, а потом зашлась веселым, раскатистым, словно горошины, смехом.
Через несколько мгновений хохотали мы уже вместе. А еще через несколько минут уже неслись на полигон — дежурство дежурством, а утреннюю зарядку никто не отменял.
Глава 3.1
Глава 3. Письмо
1
Неделя прошла спокойно — лекции, тренировки, отработка боевых навыков в условиях тесного помещения типа “кухня” посредством подручного инвентаря — я была так занята, что разговор с принцем вылетел
В воскресенье вечером, когда я дописывала курсовик по боевой магии, в комнату постучали.
— Невеста Губами, вам письмо, — произнесла комендантша, госпожа Грыз.
Чтобы наша суровая Грызунья приносила письма на дом — такого прежде не случалось. А увидеть на ее лице заискивающее выражение и вовсе оказалось странно. Я была уверена, что она так не умеет. — Что же вы, дорогуша, не сказали, что у вас такие знакомые, — проворковала Грызунья, окончательно меня испугав своей метаморфозой.
Когда за нею закрылась дверь, мы с Луноликой переглянулись.
— От кого это? — подскочив ко мне, спросила подруга. Впилась взглядом в конверт и ахнула, прикрыв рот ладошкой. Глаза ее сделались огромными, словно блюдца.
Я оглядела конверт: дорогая бумага, надпись с вензелями — отправитель непрост. Вот только имя его мне ни о чем не говорило — П. Перемежайтис.
— Кто это? — спросила я Лунолику.
— Ты что?! Как ты можешь его не знать? Это же несравненный Пантелеймоний Перемежайтис! Романист! Вот, — она метнулась к своей тумбочке и подала мне толстенную пачку скрепленных между собою листов. “Роковая страсть” — алело на верхней странице. Под надписью горячо обнимались мужчина с голым торсом и женщина, тоже не особо одетая. Мужчина стремительно превращал “не особо” в “совсем”. — Пантелеймоний — любимый писатель нашего дорогого величества. Он раньше при дворе писарем работал, а потом нашел свое призвание в романах… Ах, он такой лапочка, я его обожаю! — лицо у подруги сделалось мечтательным. — Я бы так хотела выйти за него замуж!
— Да ладно тебе. А если он не красавчик вовсе, а лысый морщинистый гном?
Лунолика задумалась.
— А, — она решительно махнула рукой, снова уплывая в грезы, — все-равно бы вышла! Такой талант даже лысина с морщинами не испортит.
Удивляясь самоотверженности подруги, я вскрыла конверт. Внутри оказался лист бумаги, изрядно надушенный, и еще один небольшой конвертик, неприметный, без надписи, заклеенный сургучом с простенькой безликой печатью. Его я доставать не стала, мало ли — Лунолика смотрела на конверт каким-то слишком уж плотоядным взглядом.
Отойдя от нее подальше, я достала адресованное мне письмо, которое оказалось, скорее, запиской, и принялась читать.
Дорогая Ада! Благодарю небеса за нашу встречу и подаренную мне надежду! Пусть будут радостны ваши дни и успешны начинания. Со своей стороны хочу заверить вас в своем благорасположении и напомнить, что исполню любую вашу просьбу, если таковая случится. Надеюсь, что и вы поспособствуете моему счастью.
Ваш П.П.
P.S. сегодня наш повар приготовил на завтрак марципановые пирожные. Они были ужасны!
— Н? Что он пишет?!
Я пожала плечами.
— Уверяет в своем благорасположении.
— Уии! — взвизгнула подруга. — Адуся, какая ты счастливая! Так ты с ним все-таки знакома! А можешь и меня познакомить?
Я задумалась — и как мне теперь выкручиваться? Скажу “нет” — обидится. Скажу “да”… а почему бы и нет? Если я помогу принцу, то такую мелочь как знакомство с этим Перемежайтисом он ведь сможет устроить. Наверняка они друг друга знают, раз он выдает себя за него.
— Гном, — напомнила я Лунолике на всякий случай. — С морщинистой лысиной.
— Ерунда, — отмахнулась подруга, — я его все-равно люблю! Я ему хорошей женой буду, детишек нарожаю…
— Ладно, — я сдалась. — Если получится, познакомлю.
Лунолика бросилась меня целовать. Я увернулась, напомнив, что она ошиблась адресом. И отправилась выполнять данное принцу обещание.
Что-то мне подсказывало, что это может оказаться непросто.
Глава 3.2-3
2
Стоило выйти в коридор, и я сразу почувствовала — что-то не так. Все смотрели на меня по-особому, шушукались за спиной. А стоило оглянуться, как делали вид, что ничего не происходит.
Вышла из общежития, и все невесты, что были во дворе, разом повернулись в мою сторону. Я торопливо направилась прочь. Маленький белый конвертик прожигал карман, надо было срочно найти Поркуана.
Я прогулялась по территории академии, Порка не встретила, зато наткнулась на Жабу. Щеки ее горели, глаза метали молнии.
— Невеста Губами, — прошипела она, — до меня дошли слухи, что вы положили глаз на его высочество.
— Враки, — ответила я, — у меня, в отличие от вас, невеста Жаба, глаза свои, натуральные, а потому не вынимаются. Как я их положу?
— Ах ты паршивка! — взвизгнула Жаба, наводя на мысль, что с глазами у нее и впрямь что-то не то. — Вот я тебе покажу! — она попыталась вцепиться мне в волосы.
Я ушла в сторону, позволив ей податься вперед и почти упасть, а потом занесла ногу, чтобы пнуть — момент оказался преотличный… и передумала. Жалко стало, мучается, бедняжка, от неразделенной любви. Принцу-то на нее наплевать, это лишь слепой не заметит, а я слепой не была — оба глаза на месте. А вот что с глазами у нашей Жабы — большой вопрос. Может ей папочка бриллиантовые вставил, раз не видит очевидного.
— Не злись, — сказала я, — не нужен мне твой принц, правда.
Жаба зыркнула на меня сурово, сдула упавшую на лицо прядь и, развернувшись, зашагала к общежитию.
Я тоже поспешила удалиться.
Идей для отлова Порка не появилось, поэтому отправилась гулять дальше, в надежде, что все образуется само собой.
Обойдя территорию академии по третьему разу, поняла, что не образуется — где бы ни был дружище Поркуан, на встречу со мной он не торопился. Самой заявиться в мужское общежитие — не самый лучший вариант.