Академия божественных жен. Созидание
Шрифт:
Он придерживал меня за руки, помогая сохранить равновесие на одной ноге. А мне под взглядом Арвана жутко хотелось высвободить руки, оттолкнуть Эхрана. Хотя… чего это я? Арван сам сказал, чтобы я возвращалась к мужу. С этим, конечно, еще разберемся, но чувство стыда я точно сейчас не должна испытывать.
И ведь только смотрит. Не подходит. Не понимаю его.
Арван начал с того, что я богиня, а значит, имею право выбора? Надеялся, что выберу его? Или что хотя бы откажусь от Эхрана? Чего же он добивается? Чего хочет, что чувствует?
– Мы приняли решение, – голос бога раздался так неожиданно, что я снова подпрыгнула. И встала на две ноги. Уф, кажется, полегчало – ничего уже не болит.
Мы все втроем повернулись к совету.
Заговорила богиня ветра:
– Мы дадим шанс Алене де Фарваль доказать, что она стала богиней. Дальнейшие решения будут приниматься по итогам испытания. Физические параметры, магические – это все вторично и ничего не доказывает. Если Алена богиня разрушения – пусть она разрушит мир. Если Алена богиня созидания – пусть она создаст мир.
Разрушить мир? Создать мир?!
Внутри все буквально рухнуло, сорвалось в бездну.
Я верю, что стала богиней, пусть даже в голове пока не укладывается и осознать в полной мере не получается. Но разрушать и создавать миры?! Это уже слишком! Слишком невероятно… Да я же… я… тысячи лет буду осваивать эти умения!
– Как только Алена готова будет продемонстрировать нам божественные способности – она может обратиться в совет самостоятельно, независимо от желаний остальных, – взгляд богини многозначительно коснулся сначала Эхрана, затем Арвана. – Эта привилегия дается Алене один раз. По крайней мере, пока она не докажет, что действительно стала богиней и может быть принята в божественное общество со всеми нами на равных.
Богиня опустилась на сиденье.
– Собрание окончено, – громыхнул голос не-спящего.
Арван шагнул было в нашу сторону, однако уже поздно. Эхран попросту перенес нас прочь.
Очутились в доме, посреди гостиной.
Я отстранилась от бога, настороженно рассматривая его.
– Как ты? – спросил Эхран.
– Как я? Тебя интересует, как я? А что именно тебя интересует? Как я после попытки меня придушить? Как я после заявления, что мне нужно создать или разрушить мир, иначе все – ерунда, никакая я не богиня?! Почему они так себя ведут? Почему они такие мерзкие, такие…
Меня снова трясло. От пережитого стресса, от того, что надежда едва возникла и теперь снова утекала сквозь пальцы, от встающего перед внутренним взором обжигающего взгляда Арвана – от всего этого к горлу подкатывала истерика. Из глаз против воли хлынули слезы – я просто не могла это остановить. Я ничего уже не могла!
Не знаю, что отразилось на лице Эхрана – перед глазами плыло, но он шагнул ко мне и попытался обнять.
– Не трогай меня! – я отскочила. – Это ты! Ты во всем виноват!
Одним резким движением он все-таки настиг меня и прижал к себе. Я залупила его по груди, но что этому богу сделается? Он больше не ощущался как каменный, я била с достаточной силой, чтобы чувствовать, как живая кожа и живые мышцы встречают удары, но… я же все равно слабее в разы. Вряд ли у него появятся синяки.
Эхран держал меня до тех пор, пока не успокоилась. Я уже не кричала ничего вразумительного – только лупила бога изо всех сил, может, и не божественных вовсе, и рыдала.
Когда истерика пошла на убыль и остались только всхлипывания, в гостиную принесли чай. Я уловила аромат из смеси трав и ягод.
– Успокоилась? Может, выпьем чаю и спокойно поговорим?
Я подняла голову, всмотрелась в лицо Эхрана. Оно по-прежнему расплывалось.
– Почему ты всегда такой спокойный?
– Не всегда. Но не произошло ничего, что вывело бы меня из равновесия.
– Даже женская истерика?
– Я с пониманием отношусь к твоим эмоциям.
– К эмоциям – да. А к чувствам – нет.
– На чувства нужно чуть больше времени. Что же касается самочувствия, ты можешь для начала умыться.
Я отстранилась и отправилась в ванную. Нужно привести себя в порядок. Мысли, эмоции.
Забавно. Я могу искупаться в бочке с кислотой – и мне ничего теперь не будет. А вот от собственных слез кожа век раздражается и опухает.
Почему они не предложили бросить меня в вулкан для проверки божественных сил? Это было бы гораздо гуманнее, чем предлагать то, что предложили они! А впрочем… это же боги. Было бы глупо ожидать от них иного решения.
Я не спешила. Умывалась до тех пор, пока не полегчало. Стоит заметить, полегчало достаточно быстро. Даже глаза почти не покраснели. Похоже, божественная выносливость сказывается. Чтобы довести себя до плачевного состояния, нужно рыдать почти без перерыва как минимум трое суток, а потом еще и на четвертые устроить истерику. А вот сейчас, немного поплескав водой в лицо, я выглядела свежо и даже прекрасно.
Хм… прекрасно?
Присмотрелась к отражению. Глаза как будто поблескивают таинственно, стали еще глубже, еще ярче.
Тряхнула головой. Очередные божественные изменения – подумаешь! После того, как я проломила стену кулаком, уже не стоит удивляться, тем более столь легким, косметическим, можно сказать, метаморфозам.
Итак, что мы имеем?
Боги как были сволочами, так и остались. Самовлюбленные гады – вот они кто!
Эхран относится ко мне совершенно непонятно, но готов разговаривать, делиться информацией, идти на уступки. Этим нужно воспользоваться.
Странно, но Эхран как будто даже не хотел, чтобы на совете мне причинили боль. Он же не дурак – знал, что меня не станут слушать, что с грязью под ногами смешают. Значит, ничуть не боялся, что я скажу что-нибудь, что ему невыгодно. Выходит, и правда предостерегал лишь для того, чтобы я не навлекла на себя гнев богов?
Что чувствует и думает Арван – тоже неизвестно. Однако в совет обратился и оставлять произошедшее как есть не собирается. Вот только, не считая огненных взглядов, вел себя на удивление сдержанно. Что это? Внезапно развившийся контроль? Равнодушие? Обида? Я бы решила, что он банально пытается удовлетворить ущемленное Эхраном самолюбие, если бы сначала Арван не предлагал дать мне возможность высказаться, предоставить мне выбор, как богине. На самом деле верил, что я потребую развода с Эхраном и пойду в жены к Арвану? Не знаю, все это слишком сложно. Не помешало бы поговорить, разобраться, но по какой-то причине Арван не хочет разговаривать. Может, ему и плевать.