Академия Даниэля Сакса
Шрифт:
– Понимаешь, риск рождения перерожденных от нашего союза все же есть, и я…
Двери ванной распахнулись и, потуже заворачивая полотенце, в кабинет вошла Шелли. Точнее, та, другая, которую занесло в ее тело.
Селеста вскинула брови и, раскрыв рот, перевела на меня недоумевающий взгляд:
– Это кто?!
– Запасной план, который мы обсуждали. Позволь тебе представить мать наших будущих детей.
Милолика
Мать вашу! Ну, то есть, не их мать, и не их детей, и
Стоп!
Стоп-стоп-стоп, он что несет-то?
– А она не слишком молода для этого? – недоверчиво спросила незнакомка, поерзав на коленях скандинава.
Эй ты! Красотка пережаренная, ну не при мне же эротические танцы на коленях устраивать! А трется-то как, словно кошка в охоте!
– Кажется, ей и семнадцати нет. Она точно будет молчать? Ведь, если кто-то узнает…
– Мы обсуждали это тысячу раз. Наш план обязательно сработает.
Мало того, что мой принц – беспринципный козел, так еще и не мой беспринципный козел!
В том, что рехнулась не я одна, сомнений не осталось. Надежда, что душ смоет галлюцинацию, растаяла как первый снег. А надежды, что меня окружают адекватные люди, не было изначально. Теперь ее нет и подавно. Это не я псих, это все вокруг ненормальные. Вот только нормальность теряет свои свойства, если ты в дурдоме!
Спрыгнув-таки с колен скандинава, неприятная незнакомка продефилировала ко мне на высоченных каблуках. Затянутая в тугое красное платье, пахнущая цветами, намалеванная так, что и фотошоп завистливо зависнет, она остановилась в паре сантиметров от меня и без обиняков покрутила мое лицо, обхватив тонкими пальцами. Пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в глаза бесстыднице.
– Эй, дамочка! – я отпрянула и отошла подальше. – Руки-то не распускай!
– Дамочка? – возмутилась она, повернувшись к Даниэлю. – Дамочка? Это же, кажется, твоя адептка. Та, что из метаморфов?
– Метаморфы невосприимчивы к чужой магии и единственные, чей род сохранил чистоту. Она пройдет за тебя камень истины и родит мне ребенка.
– Тебе? – театрально переспросила женщина.
О! Эту нарочитую обиду в голосе я с закрытыми глазами распознаю! Сама практикую. Самый эффективный улучшитель мужского поведения – чувство вины!
– Нам, – поправился скандинав, но с явной неохотой.
Кажется, отношения у этих двоих так себе. Дамочка сразу видно охотница до легких денег и сладкой жизни, а вот мотивацию магистра я пока понять не могу. То ли он хорошо скрывает пылкую любовь, то ли ее вовсе нет. В любом случае, сомневаюсь в наличии у этого бюста на ножках тонкой душевной организации и великолепных умственных способностей.
– А меня вы спросить не хотите?
О, кажется, заметили. Меня просканировали два придирчивых взгляда, а потом обладательница сапфировых глаз произнесла:
– Дан, а ты уверен, что получится? Думаешь, она сможет заменить меня на приеме у твоей матери?
– Метаморф? – с иронией переспросил мужчина. – Сможет, Селеста.
Женщина скривилась. К гадалкам не ходи, боится она этого приема как ребенок стоматолога. Да что там ребенок, я и в свои далеко не шестнадцать боюсь этих извергов в белых халатах.
– И камень Истины пройдет?
На меня снова не обращали внимания, словно я муха, которая летает по комнате. Прихлопнуть не получается, но и особо не мешает. Вот только муха не собирается ни по каким камням ходить. И отдуваться за эту похитительницу чужих принцев – тоже не стану.
– Думаю, что да.
– Думаешь?
– Дорогая, – небрежно бросил скандинав. Таким же тоном можно заказать колу и бургер в Макдаке. И то, наверное, дороже будут. – Это в любом случае наш лучший вариант. Наш единственный вариант, раз уж ты боишься проходить этот тест.
Снова сканируют. У меня даже ноги мурашками покрылись. Или это от холода? Все же в одном полотенце стою, а с волос холодная вода капает…
– Ладно, – вздохнула «дорогая» и засунула свой язык в рот отца моих будущих детей.
Ну, знаете, я вам так скажу. Целовались они без стеснения, будто ели друг друга. Мне даже самой захотелось, чтобы вот так – и страсть, с головой, и языки чтоб переплетались, и пальцы нещадно сминали платье, желая его содрать. Были у меня поцелуи, но что б так…
Я аж загляделась, но вовремя пришла в себя! Я ж, как бы, несовершеннолетняя, а тут такое непотребство! Закатила глаза и отвернулась, чтобы подумать.
В общем, что мы имеем в сухом остатке? Ведунья Валерия не соврала. Принц есть, конь, наверняка, имеется, пусть и в местном аналоге, вот только как быть с принцессой? Она в этом уравнении явно лишний показатель.
– Я пойду, – проворковала черноволосая голубка, отлепившись от магистра и слезла с колен благоверного, который планирует стать благоневерным и ничуть этого не смущается. С моральными установками тут у них полный кошмар, это я уже поняла. – А ты тогда уладь формальности.
Формальности, я то есть, уже окончательно замерзли. Все же тут не Сахара, а я сырая, полуголая и злая.
Когда в кабинете остались трое: я, скандинав и скелет неизвестного науке животного, который удивительным образом само восстановился, пока я мылась, внимание мужчины полностью обратилось ко мне.
– Садись, Шелли.
– Прямо в полотенце?
– Можешь снять, если тебе будет удобней.
За ироничную улыбку хотелось дать кое-кому по зубам. Так, значит? Одним движением я избавилась от махрового полотенца – все равно уже сырое – и, переступив через него, прошла к креслу. Тело немедленно покрылось мурашками, а взгляд мужчины стал темным и недружелюбным. Магистр резкими движениями расстегнул свой пиджак, только немного не такой, какие носят на земле – удлиненный, приталенный и, кажется, из чего-то похожего на бархат – и через стол протянул мне.