Академия для старшей дочери графа 3
Шрифт:
Конечно, я была благодарна Рлену — проблему с моим незнанием драконьего Сиерлен решил на "ура", правда по-своему, но решил. Но зачем было так рисковать? Мне это было совершенно не понятно. Мы же рядом на лекциях сидели, Сиерлен бы итак мне перевести любой текст мог. Но, возможно, после всех подначек Маэльтара для Рлена протащить меня через слияние сознаний было делом принципа.
Только вот я из-за его эксперимента со слиянием сознания жутко не выспалась, так как всю ночь глаз сомкнуть не могла: вдруг у
И встала я утром в плохом настроении. Спать хочу! Спать! А в результате должна вставать ни свет, ни заря, и готовить завтрак, так как Рлен ослаблен, и всю ночь тихо стонал от боли, хотя я ему капельницу с обезболивающим поставила. Не выдержала его приглушенных стонов.
Причем, овсянку его высочество, принц из клана черных драконов, не ест от слова совсем, так как он — дракон, видите-ли.
Поэтому я паштеты ему готовлю.
Рлена я не поднимаю, хотя сама уже встала. Если я еле-еле на ногах держусь, как же он на занятия пойдет? За полчаса до начала занятий дракон просыпается сам.
И одеться тоже решает сам: сердится, когда я предлагаю ему свою помощь.
Некоторое время Рлен пытается одеться самостоятельно, но какое там "самостоятельно", когда рана на животе отзывается резкой болью на каждое неосторожное движение?
В конце концов Рлен понимает, что если я не помогу ему одеться, мы опоздаем на первый урок.
Поэтому мою помощь Сиерлен принимает, но вот поесть мы не успеваем. Завтрак в Академии — строго до начала занятий. Хорошо, что я хоть еду и питье с собой на занятия взяла.
Сиерлен снова в аудиторию въезжает на спине кельпи. Раскладывает "завтрак" на парте, отодвинув в сторону письменные принадлежности.
Второй день учебы. То же самое расписание. Чтобы его разнообразить, нужно, чтобы хоть один преподаватель хотя бы пришел в сознание.
Ну а пока у нас ректор у доски надрывается, пытаясь донести до нас, учащихся, специфику своего предмета.
Я всегда думала, что проклятия — это что-то вроде сказанных "на эмоциях" злобных пожеланий.
Что-то вроде порчи.
На самом деле, это не так! Проклятия — достаточно серьезный предмет. Теперь, когда я понимаю драконий, схемы на доске, которые рисует (или скорее уж, чертит) ректор сразу становятся понятны.
Маэльтар скептически поглядывает на Сиерлена, но ни слова не говорит.
Я зеваю так, что боюсь привлечь внимание ректора к собственной персоне.
И все бы ничего, как-нибудь перестрадала бы я этот день, и вырубилась бы после окончания учебного дня, наплевав на обед.
Если бы не одно но. Ректор начинает рассказывать о драконьих проклятиях.
Сразу приковав к себе наше с Рленом (и остальных драконов) внимание к своей персоне, а внимание остальных учащихся — к нам.
Ну, внимание Рлена — понятно почему. А моё внимание — потому, что я знаю: любая информация о проклятиях, которые накладывали на драконов — это не просто оружие, а смертельно опасное оружие. И триггер неприятностей для меня по причине интереса моего Избранного к книгам, манускриптам, да даже устным свидетельствам о проклятиях.
Ой-ей. Ректор, наверное, не специально выбрал такую тему! Хотя я в этом вот ни капельки не уверена! Но может статься и так, что ректор действительно не в курсе, что именно ищет Рлен.
И что драконий оборотень уже однажды оказался в пыточном подвале из-за непроверенной информации о местонахождении реликтов драконов — их книг.
Да Сиерлен же ради того, чтобы снять проклятие со своего клана, что угодно может натворить!
Глава 19
Маэльтар улыбался всю лекцию, и это меня бесило без меры. Так как драконий полукровка улыбаться начинал лишь тогда, когда готовил очередную каверзу Сиерлену. Обычно — потенциально смертельно опасную каверзу.
Рлен, наоборот, был притихшим и если бы не внимательный взгляд моего дракона, который следил за каждым движением ректора, как следит хищник, выслеживающий свою жертву, я бы подумала, что Рлен решил поспать на лекции. С открытыми глазами.
Конечно, драконы умеют спать сидя и стоя, причем в любой ипостаси. Я это давно уже знала. Но Сиерлену информация, рассказываемая ректором, была важна.
То, что Маэльтар задумал провокацию, я уже знала ещё до того, как дракон-полукровка поднял руку и спросил у ректора: "Чем родовое проклятие отличается от личного? И как распределяется сила проклятия на всех соклановцев? Связаны ли общим проклятием все в роду? Включая детей?"
Все это Маэльтар выкрикнул с места, не дожидаясь, пока ректор разрешит задать вопрос. Видимо, очень спешил. Чем-то ему эта информация была важна до безумия.
Что бы Маэльтар не спросил такого особенного, Рлен воспринял этот вопрос, как… смертельное ранение на дуэли, не иначе.
Он побледнел, закусил губу и отвел взгляд. Когда я попыталась взять его за руку — мягко, но уверенно отстранился от меня.
Да что случилось то? Рлен вел себя так, словно враз прокажённым стал. Как минимум.
Пока ректор с серьезно-сосредоточенным видом вещал тезисы о наложении проклятий на клан и то, что новые члены клана, как то пришлые (то есть девушки, вышедшие замуж за кого-то из парней клана или юноши, женившиеся на клановых девушках) и их совместные дети наиболее восприимчивы к клановому проклятию, я пыталась сообразить, какая новая муха на этот раз укусила Сиерлена.
Если бы я выспалась сегодня, я бы сообразила, что происходит, и "зарубила бы" на корню то, что впоследствии произошло.