Академия Иммерсии: Портал судьбы
Шрифт:
— Ты лучше подумай о том, что будешь делать, когда Леонид пройдет свой первый оборот, Аларик! — с усмешкой вступилась за меня Майя, вытаскивая свою саблю из земли. — Я слышала, волкам очень нравится кости обгладывать! А тебя в темноте со скелетом спутать — раз плюнуть!
Эльфовампиры, собравшись вместе, обменялись мрачными взглядами. Аларик, вернувшийся к привычному виду, медленно осмотрел всех нас поочередно и, видимо, что-то ментально сказал своим прихвостням. Троица медленно отступила, исчезая в темноте парка. Я стоял на аллее, дыша учащенно после пережитого адреналина в окружении настоящих друзей. Мне понравилось то, что никто из них не стал причитать надо мной, словно над маленьким, и вся троица сделала вид, что все происходит так, как и должно быть. Ночь вновь стала
— Мы на баскетбол сегодня идем, или как? — внезапно произнес улыбающийся Марк, подмигивая мне. — А то мне так и не удалось размяться, хоть в игре оторвусь!
— Конечно, идем, — ответил я другу, — только в общагу смотаюсь, переодеться!
С каждым днем баскетбол в Академии Гримхалка набирал популярность. Даже несмотря на то, что его главный учредитель три недели провалялся в бесчувственном состоянии. Руководство, стремясь поддержать интерес студентов, начало строительство отдельной площадки для этой игры. Друзья настаивали, чтобы я присоединился к их команде, но я сомневался, смогу ли найти для этого хоть каплю свободного времени. Благо, Гримхалк согласился с тем, что баскетбол вполне справедливо заменит для меня вечерние тренировки, и я каждый вечер с наслаждением погружался в игру. К моменту моего возвращения в Академии сформировался даже некий чемпионат с уже сложившимися командами. На каждом курсе их было по три, и наш Халк даже придумал схему, по которой игры проводились между однокурсниками, а к окончанию года обучения он планировал провести чемпионат между лучшими командами. Из-за исчезновения Каррии в компашке моих друзей возник пробел, который и заполнили моей персоной.
Ассана за эти дни стала постоянным членом нашей компании, все чаще и чаще зависая с Майей и Лианой. Её яркая и непосредственная натура, казалось, привносила в нашу повседневность новые краски, делая даже самые обыденные моменты чем-то особенным. Лично меня впечатлял острый язычок девушки, вываливающий всю правду в не зависимости от ее остроты или своевременности. Было видно, что девушка примкнула к нам не только из-за потери подруги, которая так и не объявилась. Учеба в Академии была делом сугубо добровольным, и Каррия была не первой, кто свалил из нее, не попрощавшись. Полиции в этом мире не было, частных детективных агентств тоже, так что поиски поручить было некому. В одной из наших «купельных» бесед с пчелкой мы оба пришли к выводу, что Ассана неровно дышит в отношении нашего змеелюда. Девушка, обладая естественным любопытством и открытостью, не разделяла общепринятых взглядов на сдержанность в чувствах. Её интерес к Марку начал проявляться постепенно. Сначала это были случайные взгляды, наполненные искренним интересом, затем — ненавязчивые попытки узнать о нём, задавая вопросы мне или Майе. Но, со временем, эти небольшие моменты явно переросли во что-то большее.
Сам Марк, с его привычной к сдержанности и склонности к самоанализу, долгое время даже не замечал того внимания, которое Ассана ему уделяла. Но однажды, когда мы собрались после очередной из лекций в библиотеке Академии, Ассана сделала первый шаг, который никто из нас не ожидал. В середине обсуждения плана выполнения практического задания, что навесила на нашу группу Мелиодора Сноувинг, Ассана вдруг перевела разговор на совершенно другую тему.
— Марк, ты когда-нибудь думал о том, чтобы исследовать магию крови у нагов? Я имею в виду, не только в академическом плане. У тебя есть потенциал, который мог бы привести к открытиям, о которых мы даже не подозреваем! — сказала она, глядя на него своим фирменным, немигающим взглядом.
Марк, ошеломлённый столь прямым обращением, сначала потерял дар речи. Но затем, уловив в её словах нечто большее, чем просто научный интерес, улыбнулся.
— Я всегда открыт к новым идеям, Ассана.
С того дня их взаимоотношения стали определенно теплее. Девушка искала компанию нага, а он, к своему собственному удивлению, обнаружил, что ждёт этих встреч. Мы с Севой перед сном все чаще и чаще слышали от нашего друга, какая же Ассана умничка в плане магии крови. Хотя их романтический интерес друг к другу только начинал расцветать, для всех нас было очевидно: между Ассаной и Марком завязывается что-то большее, чем просто дружба.
Вот так месяц и пролетел подобно скоростному экспрессу. О том, что близится следующее полнолуние, я узнал от Лианы, которая предложила мне посетить храм Единой. Мол, возможно, этот визит поспособствует облегчению моего перевоплощения в предстоящее полнолуние. Ошеломительной волной до меня докатилось осознание, что я прожил целый месяц, практически не заметив этого. Я на автомате принял приглашение и лишь вечером, перед сном понял, что, по сути, ничего не знаю о религии МежМирья. Нужно было заполнить этот пробел в образовании. Если повезет, мне еще под венец в местный Храм невесту вести, не хотелось бы опозориться. Согласно календарю, Малая Луна примет свой полный облик в ночь с субботы на воскресенье, так что, визит к местному божеству мы утвердили на завтра.
Глава 24. Я в Бога не верю, вот тебе крест!
Луч веры все незримое пронзает,
И верим мы, не глядя, без сомненья,
Она в душе огонь надежды разжигает.
Ведь вера - ключ к заветным откровениям.
На слабоосвещенных припортовых улицах не было ни души. Мало кто отваживался по доброй воле посещать это место после заката. Разве что редкий матрос, набравшийся под завязку в ближайшем трактире, с трудом перебирая ноги, брел в сторону своего судна. Каждый второй из таких глупцов до места назначения не доходил, а темные соленые воды океана надежно хранили чужие секреты.
В темноте своего кабинета, подсвеченного с улицы сквозь небольшую щель в плотных шторах яркой луной, практически полностью вступившей в свои права, сидел Мастер. Его лицо было скрыто в тени, и лишь иногда искры из затухающих углей камина освещали его остро очерченные черты. Взгляд единственного глаза был устремлен в пустоту, а руки, сложенные на столе, выдавали внутреннюю напряженность нага. Мысли Мастера кружились вокруг исчезновения Сарассис — подчиненной, которая, по его мнению, его предала и решила играть по своим правилам. А в его бизнесе предательство каралось без сожаления.
— Сарассис… Что же ты задумала, склизкая гадина? — прошептал он сквозь сжатые зубы.
Мастер вот уже месяц не получал от девушки отчетов и не мог позволить, чтобы его агент действовал самостоятельно, вне его планов. Он знал, что та все еще находится в Академии, но был лишен возможности связаться с Вишлегисс. А времени оставалось все меньше и меньше, ибо наниматель требовал результата. Но Мастер не привык действовать наобум. Вопрос, как выкурить Сарассис из Иммерсии и что делать дальше, требовал осмысленного решения. Каждый его шаг должен был быть взвешенным и точным, как бросок питона, его истинного змея. Как опытный руководитель, он никогда не клал яйца в одно гнездо, но и его второй агент, внедренный в учебное заведение перед началом учебы, также не давала о себе знать. От осознания этого раздражение только усиливалось. Мастер чувствовал, как его внутренний мир наполняется неистовой злобой из-за потери контроля над ситуацией. «Почему они обе пропали без вести в такой критически важный момент?» — вопрос повторяющим эхом всё звучал и звучал в его голове.
Положение в тщательно выстроенной, преступной империи за последний месяц складывалось хуже некуда. Два его лучших домушника угодили в лапы бдительной стражи, а молодой киллер из расы драконов, на которого он возлагал большие надежды, не вернулся с, казалось бы, простого задания.
— Пять дней! Пять долгих дней его обескровленное тело валялось в канаве, пока его не нашла уличная шпана! — стиснув зубы, прорычал Мастер. Словно зловещий призрак, в его разуме всплыл образ Мэрлина. Он не мог не признать, что появление могучего мага совпало с началом череды неудач, словно тот проклял весь его бизнес. Темные мысли кружили в голове змеелюда, и он осознавал, что должен начать действовать более решительно.