Академия Лэтвор или влюблённая (не) простушка
Шрифт:
Я поведала историю Эйдену о Дениэль и фамильяре, Адаме, Марьяне, ключах и о том, что сейчас разыскивают Лайгору и Адама Нора и Аларик.
– Значит, и правда не совпадение.
– Есть такая вероятность, я сразу просто не провела параллель между этими событиями. О Марьяне я слышала от Аларика, поэтому сразу и не поняла.
– Я об исчезновении ключа вообще ничего не знаю, мне кажется, такая шумиха бы поднялась… – скептически отнёсся к этой части истории Эйден.
– Я говорю правду, мне врать нет смысла.
– Я это прекрасно осознаю.
– Я буду держать тебя в курсе.
– Семьи замалчивают такие события, не понимаю, почему они так поступают.
– Аларик говорит, что они верят в покой и думают, что если не обращать внимания, то этот мыльный пузырь не лопнет и они
– Ясно, давай возвращаться в академию.
– Ты не должен никому ничего рассказывать. Аларик говорил, что он уже пытался донести до совета и их с Норой чуть под трибунал не отдали. Даже не так, ты должен молчать потому, что мы не знаем, кто друг, а кто враг. Доверься нам, не делай напрасных ошибок.
– Ты зря волнуешься, я не дурак, только надеюсь, мне найдётся место в вашей команде.
– Думаю, найдётся, но сама я не могу принимать такое решение, обещаю обсудить этот вопрос с остальными.
– Договорились, – фирменной улыбкой, полной нежности, закрепил нашу договорённость Эйден.
Возвращаясь в академию, мы шли и болтали уже на сторонние темы. Лично я больше не чувствовала себя одиноко, словно в один момент обрела брата.
Прощай, Лора
Поведение Дениэль за завтраком нашло быстрое объяснение, она уже несколько дней как покинула территорию академии, а значит готовила омлет точно не она. Я случайно это узнала от Абель Дайлерт. Смысла ситуации я пока не уловила, но судя по обнимашкам с Лорой, она принимала в этом непосредственное участие. Эйден эти несколько дней не отходил от меня практически ни на шаг. Может, с моей стороны и неправильно было держать его подле себя, но нам обоим явно сейчас было комфортней в компании друг друга. Когда ректор вызывал меня к себе, меньшее, чего я ожидала, так это того, что стану причиной спуска с небес на бренную землю, поближе к простым смертным, нашего идола Лоры.
– Нионила, со мной связалась твоя попечительница Нора Мышьяковская, – откинувшись в массивном кресле из дерева и кожи, тоном, пробирающим до мозга костей, не отрывая взора от потрескивающего пламени в камине, оповестила меня мать Лоры. Это была блондинка довольно хрупкого телосложения, старение словно обходило стороной эту женщину, по её виду сразу нельзя было сказать, что она достигла таких высот собственными умениями, умом и силой. Внешне они с Лорой были очень похожи: изящное тело с шикарной фигурой, пухлые губы, завораживающий взгляд карих глаз, правильные черты лица, изящество и грация в каждом движении. Вот только в отличие от Лоры во взгляде Абель Дайлерт читалась ещё и неподдельная мудрость. Эта женщина ловко манипулировала людьми, но при этом они были только рады исполнить её прихоть. Дипломат, психолог, эмпат в одном флаконе, она вызывала к своей персоне только уважение. Иначе и быть не могло, поразительная женщина. Не было ни единого человека, который мог пренебречь её мнением. Могущественна, опасна и очень справедлива, свой пост она определённо заслуживала. В своё время Абель Дайлерт была капитаном в золотой десятке стражей, даже Нора ей уступала в бою. Она навечно для меня будет примером для подражания. Должна признаться, первое время я её слегка побаивалась. Каждый раз, когда Абель Дайлерт звала меня к себе, меня нешуточно так трясло, самым большим страхом стало её разочаровать. Я больше всего переживала за то, что могу услышать из её уст: «Ты бездарь, тебе здесь не место» или что-то в этом роде, и, естественно, что она вернёт меня туда, откуда в своё время забрала. Просто настолько часто больше никто не посещал её кабинет, ну, кроме Лоры. Мышьяковская объяснила это тем, что Абель Дайлерт видит во мне свою протеже и волнуется за меня, как за родную. Она забрала меня в чужой мир и чувствует за это ответственность. Со временем этот страх прошёл, а сегодня он весьма некстати вернулся, мне было сложно переступить порог её кабинета, даже сосчитать нельзя количество сценариев, которые я успела прокрутить в своей голове. Что мы имеем на данный момент: неоднократное нарушение запрета о пересечении территории академии, вновь ругалась с её дочерью, пыталась проникнуть в лабораторию и ещё умудрилась натворить кучу всего, так что беспочвенными страхи точно не были.
– Как вы поняли, что это я вошла?
– Ещё утром приказала кроме тебя никого не пускать, да и твой стук я отлично знаю, больше никто так не стучит. У тебя есть, что мне рассказать?
– Да нет, всё как обычно… Как там наш профессор? – попыталась я направить разговор в нужное мне русло.
– Они скоро вернутся. Можешь не подбирать слова, неужели ты думаешь, я могу быть не в курсе событий, происходящих в моём заведении?
– Я не специально, обещаю, что буду игнорировать вашу дочь и не обращать внимания на её скверный характер.
– Я, в общем-то, не это имела ввиду… Вы так и продолжаете воевать с Лорой?
– Я с ней не воюю. Не то чтобы я жаловалась, но она порой переходит все границы…
– Наслышана…
Не знаю, что это, собственно, было, но в кабинет ввалилась Лора, она показалась разъярённой, я от удивления вжалась в кресло. Следом за ней влетела секретарь, сидевшая в холле.
– Простите, она меня совершенно не слушала. Я ей неоднократно повторила, что у вас важная встреча, но она меня обездвижила заклинанием и стояла, подслушивая под дверью, – оправдывалась последняя.
– Клара, не стоит волноваться, со своей дочерью я разберусь сама! Закрой двери.
Секретарь поклонилась и вышла, Лора подскочила ко мне и, пыхтя, как ёжик, начала говорить вещи, выбившие меня из колеи:
– Я так и знала, что это ты настраиваешь мою мать против меня. Ходишь плакаться и жалуешься без конца…
Она занесла руку, чтобы меня ударить, но Абель Дайлерт опередила её, перехватив раньше. По всей видимости, ещё и больно сжала, так как Лора тут же начала оседать на пол, гримаса боли исказила её совершенные черты лица.
– Что ты себе позволяешь? – практически зашвырнув Лору в кресло, спросила Абель, она не кричала, но это было так громогласно и строго, что даже у меня мороз по коже пробежал.
Я решила промолчать и не вмешиваться в происходящее, должна признать, смотрела я не без удовольствия.
– Мама, всё, что она сказала, чистое враньё, она меня ненавидит и всячески портит жизнь.
Надо же… Как ловко стерва всё перевернула, я за всё время ни разу не обмолвилась и словом о её выходках. Я аж поперхнулась от негодования, что-либо отрицать мне не довелось, как, собственно, и оправдываться. Слова Лоры прервала звонкая пощёчина. Я ещё больше вжалась в кресло, как-то неловко было стать свидетелем подобной сцены.
– Как ты смеешь позорить моё имя и семейную принадлежность своих предков. Ты своим поведением подрываешь мою репутацию… – высказывала наболевшее Лоре Абель Дайлерт явно не в роли ректора.
Тут бы я поспорила, на репутацию ректора поведение дочери никак не влияло. Хотя наверняка пострадавшие от её рук не могли дать отпор из-за её положения, ну, или как в моём случае, уважения к её матери. Отец Лоры был сыном троюродной сестры Марьяны и Вайяны Ульрик, а значит, она была пусть и далёким, но родственником Эйдена. Лора, видимо, тоже не ожидала такого поворота, рот она теперь держала на замке и испуганно смотрела на мать, держась за заалевшую щеку, а вот наш глубокоуважаемый руководитель академии явно достигла точки кипения. Она отчитывала Лору по полной, даже не смотря на моё присутствие:
– Я долго наблюдала за тобой. Ждала, что хоть кто-то откроет тебе глаза и даст отпор. Когда вы начали воевать с Нионилой, именно по этой причине я не вмешивалась. Хотела, чтобы ты научилась самостоятельно усваивать жизненные уроки и учиться на собственных ошибках. Это моя вина, что ты стала заложницей своего статуса. Когда тебя возвысили и приняли как объект обожания, я была рада, что у тебя всё так хорошо сложилось. Мы с отцом слишком баловали тебя, и теперь это повернулось против нас всех. Не понимаю, как ты умудрилась всего за несколько лет стать такой? Я тебя попросту не понимаю, тебе неоднократно делались замечания, но ты и не пыталась что-то менять. На тебя продолжает поступать уйма анонимных жалоб, просто незнакомка в теле моей дочери. Лора, собирай свои вещи, ты с сегодняшнего дня исключена из академии.