Академия магического права. Брюнетка в осаде
Шрифт:
Папа подошел ко мне, неся в руках большую шкатулку. А когда открыл, я тихонько ахнула. На золотистой подушечке лежал гарнитур, выполненный из «кровавых слез» – одних из самых дорогих камней в мире. Они светились даже в темноте, словно бы в каждом камне был заключен язычок неяркого пламени.
Подрагивающими пальцами я застегнула на шее колье из цепочки камней в почти незаметной оправе, с более крупным камнем, скользнувшим в декольте. Нежные капельки украсили уши. Маленькая тиара идеально дополнила прическу.
– Спасибо! – выдохнула я, обнимая отца.
Раздался переливчатый звон, возвещавший время сбора дебютанток с сопровождающими в главном зале.
– Ну что, пошли? – отец подал мне руку, и мы двинулись навстречу сегодняшнему волнительному вечеру.
– А ты участвовал в таком бале? – чувствуя, что начинаю нервничать, попыталась отвлечься я.
– Да. – С улыбкой ответил он.
– И кого сопровождал?
– Твою маму, – улыбка отца стала грустной. – За три дня до этого родители объявили о нашей помолвке, так что сопровождение мне полагалось по этикету.
– Ого! Вы уже тогда были знакомы? – удивилась я, замедляя шаг.
Очень уж хотелось послушать историю из молодости родителей. Отец говорил о прошлом очень редко и неохотно. Понимая, что ему больно вспоминать о маме, я обычно не решалась проявлять любопытство.
– Что ты, нет, конечно. – Папа отрицательно качнул головой. – Когда я закончил академию, твоя мама, как и ты сейчас, училась на четвертом курсе. Так что мы практически не общались до того момента. Я лишь мельком видел ее на приемах, которые изредка организовывали наши родители.
– Но при этом вот так вот взял и согласился жениться? – я недоверчиво посмотрела на него. – Зачем? Ты ведь уже имел право отказаться.
– Твоя мама была красавицей, детка. От таких не отказываются, – чуть прищурив глаза, словно вспоминая, сказал отец. – Так что против воли родителей я идти не стал. Хотя… признаюсь, вскоре ненадолго об этом пожалел.
– Почему? – интерес во мне все возрастал.
– Потому что уже через час знакомства мы разругались вдрызг, – папа хмыкнул. – А на балу шипели друг на друга все два первых танца.
– И что было дальше? – я уже сгорала от любопытства.
– Дальше? Дальше я пару раз съездил по физиономии Самоэлю Аттертоуну. – Лицо отца осветила поистине хулиганская улыбка.
– Отцу Вальтана? – я поперхнулась. – За что?!
– За то, что он приглашал Иритин на три танца подряд и демонстрировал слишком сильное восхищение.
– Но вы ведь поругались?
– И что? Она же была моей невестой. Неужели я мог позволить кому-то так откровенно с ней флиртовать?
– А что мама?
– Обозвала меня неуравновешенным и невоспитанным чудовищем и сказала, чтобы я держался от нее подальше.
Я хихикнула.
– Ты послушался?
– Вот еще, – отец фыркнул. – Уже через четверть часа нас застукали за поцелуями на террасе.
– Так страсть к нарушению правил мне передалась по наследству, – уже откровенно смеясь, констатировала я.
– Ну что ты, это просто недостатки слишком мягкого воспитания, – шутливо парировал отец.
В просторном холле второго этажа, откуда дебютантки должны были спускаться по широкой лестнице в главный зал, уже собрались все участницы в сопровождении женихов, братьев или отцов. Я в очередной раз поздравила себя с удачной идеей выбора цвета платья. Среди девушек, одетых во все оттенки кремового и бледно-розового, я смотрелась как яркая птичка, случайно залетевшая в одноцветную стаю.
Девушки встретили меня не самыми ласковыми взглядами. По крайней мере, Дейдра, стоявшая в компании Вальтана и Микаэлы, точно была готова испепелить меня на месте. Но какое это имело значение? Ведь мне предстояло открывать парад дебютанток и первой спуститься по лестнице к гостям бала. Так что ядовитые стрелы бывшей подруги больше не способны были меня задеть или ранить.
– Прошу занять места согласно очередности, – раздался голос распорядителя.
И когда мы с отцом подошли к верхней площадке лестницы, по залу разнеслось громкое, торжественное:
– Александр Дамиан Торн имеет честь представить свою дочь – Юную Госпожу Карину Анабеллу Торн!
Зазвучала негромкая величественная музыка, и мы плавно двинулись вниз по широким беломраморным ступеням. На меня обрушилась лавина света, блеска и негромких разговоров, сливающихся в один непрерывный гул. В зале собрался, кажется, весь высший свет Латгардийской Республики. И сейчас взгляды присутствующих были устремлены только в мою сторону.
Включая и Себастьяна Брока.
Его я увидела сразу. Верховный судья был одет в черный парадный костюм с золотой вышивкой, подобной той, которая украшала его мантию. На лице Себастьяна застыло привычное ледяное выражение, смешанное со скукой. Под руку с ним стояла Ардения.
Когда мы на мгновение встретились с ней взглядами, на лице женщины проскользнула торжествующая улыбка.
Сердце болезненно сжалось, но я тут же взяла себя в руки. Я – Кара Торн! И пусть где-то там, в глубине души, мне больно и обидно, но даже не надейтесь, что я себя выдам.
К Хаосу тебя, Себастьян Брок! К Хаосу всех!
Никто, слышите, никто не испортит мне этот бал! Он мой!
На лице заиграла легкая улыбка. Я заскользила взглядом по залу, выискивая знакомых и одаривая приветственными кивками. Среди них, кстати, совершенно неожиданно оказался и Сайрус. Причем отсалютовавший мне бокалом с игристым вином парень был в парадном мундире, выполненном в цветах клана Дантерри.
Затем обнаружился Андре Травесси. Поймав мой взгляд, Старший следователь повторил жест Сайруса.
Но без ложки дегтя эта церемония обойтись, конечно, не могла. Это я отчетливо поняла, когда буквально кожей почувствовала собственнические флюиды Роберта Тунгорма, стоявшего в компании своих родителей. А вот Джеральда не было, хотя именно его как раз очень хотелось видеть.
Я изнывала без новостей о Лилиан и планировала сегодня расспросить о ней Джеральда Тунгорма. И теперь с некоторым разочарованием оглядывала зал, в надежде, что мужчина просто отошел от своей семьи.