Академия Огненного дракона
Шрифт:
— Ректору хуже, шансы совсем малы, а рассчитываю обзавестись потомством до пятидесяти. Пока ты не развила дар, шансы выше. Вот после… — Гарен цокнул языком и посмурнел. — У магесс с детьми плохо.
Молчала. Неудобно что-то говорить, да и в себя прийти нужно, слишком уж шатен взбудоражил. Или дело в устрицах? А, неважно!
— Ну как, уйдешь, или продолжим?
Шатен оправился и сел. Член не прикрывал, и он волею судеб оказался в непосредственной близости от меня. Пока обмякший, но потом…
— Алина, — Гарен не сводил с меня глаз, — возьми его, пожалуйста, в руки.
Видимо,
Поколебавшись, сжала пальчики на плоти. Они чуть подрагивали.
— Теперь возьми его в рот, просто возьми и сразу отпусти. Ты говорила, ты не брезгливая, — напомнил шатен.
Поколебавшись, наклонилась, но пересилить предубеждение сразу не смогла, разомкнула губы только после заверений Гарена, подобное нормально и обыденно, способствует добротному сексу.
Член оказался странным. Сложно описать, целая гамма вкусов. Мне не очень понравилось, хотя честно постаралась заглотать. Увы, слишком похоже на устрицу, а еще неприятный привкус… Бэ! Все очарование прошло.
Шатен со вздохом разрешил разомкнуть губы и взял обещание подарить ему первый минет.
— Я заслужил в качестве компенсации за потраченные нервы.
Минет? Оказалось, так называлось сосание члена, по словам Гарена, один из видов секса, чрезвычайно приятный для мужчины.
— Одно радует, — шатен провел ладонью по моим губам, стирая свой вкус, — ты действительно любишь устрицы.
Смутилась, осознав смыл намека. Видимо, дух Академии проник настолько глубоко, что не осталось рвотного эффекта. Хотя когда он у меня был?
— Ничего, научишься, — Гарен провел рукой по волосам, — сначала никто не умеет. Освоишься, кое-что попробуем.
Шатен заинтриговал. Какие такие премудрости таит секс? Мне казалось, там все просто: женщина снизу, мужчина сверху, член вовсю трудится. Распираемая любопытством, выполнила указания Гарена и вскоре узнала, как еще можно заниматься любовью.
Нет, сначала мы целовались. Надо сказать, мы преуспели.
Изрядно увлекшись, позабыла, где нахожусь. Новое, не знакомое прежде ощущение толкало к Гарену, и он, почувствовав мой порыв, самодовольно усмехнулся и скользнул губами вниз, по шее к груди.
Запрокинув голову, застонала, когда властный и такой порочный преподаватель продолжил знакомить со своими умениями. В ласках он не уступал ректору, но, несомненно, больше думал обо мне, нежели лорд Огр. И я была совсем не позволить шатену вновь овладеть мной. Гарен не стал тянуть, наигравшись с грудью, обжег языком живот и, опрокинув на спину, рывком раздвинул мне ноги.
Я прежде стонала? О нет, крики начались сейчас, когда язык Гарена принялся вытворять невообразимые вещи, нестерпимо сладкие, запретные и оттого притягательные. Права оказалась Берта, спасибо, что заставила надеть соблазнительное платье.
Промелькнула мысль: вдруг после родиться ребенок? Наверняка важно, чтобы женщина хотела остаться с мужчиной. А я хотела. Я — с мужчиной! Зная, сколько у него женщин, зная, что не нужна ему, что всего лишь средство снять усталость, развеять хандру и продолжить свой род.
— Вы… — Вздох. — Вам… Я…
— Молчи! — ненадолго оторвавшись от увлекательного занятия, рыкнул Гарен. — Я хочу вовсе не разговоров,
И он лизнул нежную кожу, словно желая закрепить победу над упрямицей. Увы, я сдалась, согласилась на все.
Гарен попросил встать спиной к себе и аккуратно раздвинул мне ноги на ширину плеч.
— Нет, не наклоняйся! — он удержал естественный порыв найти точку опоры. — На четвереньки встанешь потом, сейчас я хочу тебя стоя. И не надейся на быстрый исход дела, — глумливо предупредил шатен. Я покажу тебе многое, милая, все, на что способен мужской член. Потом начнем учиться. Ты умеешь возбуждаться, уже значительно лучше целуешься, пришло время постели. Самой понравится.
Возможно, теперь я ни в чем не уверена.
Ласково проведя ладонью по ягодицам, Гарен выпрямил и накрыл ладонями грудь. Они требовательно сжали добычу. Шатен тесно прижался. Фаллос, дразня, потерся о нежную кожу, прошелся чуть ниже и чуть выше. И так пару раз. Как волнительно!
— Нравится? — Гарен прикусил ушко. — О да, — его член пустился в очередное увлекательное путешествие, — нравится. И знаю, что ты видела, о чем не пожелала рассказать, стесняшка!
Пенис раздвинул ягодицы и очертил запретное отверстие, а потом скользнул вниз, чтобы неглубоко, самую малость погрузиться внутрь. Он практически мгновенно выскользнул обратно, чтобы тут же, словно маятник, вернуться, погрузившись глубже. Раскачиваясь, Гарен постепенно нанизывал на свой член, пока тот целиком не погрузился в тело. Закрепив результат парой коротких толчков, преподаватель попросил упереться о стол кровати, она у шатена старинная, только без полога и довольно узкая, и чуть больше раздвинуть ноги. Не успела опомниться, как он уже начал действовать. Никакой медлительности — Гарен уподобился ректору, с наслаждением удовлетворяя страсть. Только теперь я не имела ничего против, наоборот, неумело помогала, как мне казалось. Бедра вечно не попадали в такт с его бедрами.
Гарен придвинулся еще теснее, если такое вообще возможно. Я ощущала его горячее дыхание, легкую боль от рук, стиснувших грудь, тяжесть его яичек, бившихся о кожу. А еще член, неукротимый член, который не желал насыщаться.
— Моя, только моя! — бормотал шатен.
Вот он замедлился, разжал пальцы и провел рукой по волосам. После мягко взял за подбородок и, повернув мою голову к себе, поцеловал.
— Что значит «моя»?
Гарен все еще во мне, все еще не излился. Член напряжен, как и наши нервы.
— Моя любовница, — шатен легонько щелкнул по носу. — Запиши в тетради, и никогда больше не придется врать про неутомимых сокурсников-девственников.
— Но откуда?..
Вряд ли Мартин сам признался, слишком стыдно.
— Видишь ли, — дыхание Гарена обжигало, пенис внутри меня качнулся, дразня, — по лицу можно многое сказать, поведению тоже. А еще дневникам близости девушек. Ваш друг не фигурировал ни в одном. А теперь продолжим. Ночь коротка, мне нужно успеть хорошенько наказать тебя за непослушание и сбросить накопившееся напряжение. Из- за девчонки с красными волосами, — он потерся носом о мой затылок, — пришлось изрядно потерпеть. Поэтому замолчи, милая, и покажи, как я тебе нравлюсь.