Академия попаданок. Третий семестр
Шрифт:
– Ещё раз рыпнешься – в свеклу превращу! – быстро пригрозила я, когда парень собрался ползти в неведомые дали.
– Не надо! Госпожа академичка, не надо меня в свеклу! Я больше не буду рып… роп… в общем, лежу смирно и милостью богов заклинаю вас сжалиться и не колдовать. А я никому не скажу, что видел вас, да ещё что вы голыми задами по поляне сверкали, сотворяя свои ритуалы нечестивые, – затараторил молодой человек, за что получил шишкой в лоб.
Я тоже удивленно посмотрела на Агапу. А та потянулась за второй шишкой:
– И
– Вот я тоже самое говорю, и ритуалов не делали, и голыми грудями по перегною не мели… Ай! – вторая шишка заставила парня замолчать.
Агапа с самым серьезным видом взялась за третью шишку.
– В общем, слушай сюда и постарайся забыть, что видел раньше. Иначе я за Агапу не отвечаю. Понял?
– Понял, я же не дурак. Это я просто выгляжу так, для работы нужно, – буркнул молодой человек. – Ладно, давайте награду, и я пойду.
Вот от такой наглости даже я оторопела. Нет, раньше я выпроваживала из ларька хабалистых цыганок, которые так и норовили спрятать под юбками пару батонов, а заодно пожелать счастья, здоровья и попросить позолотить ручку, но чтобы так…
– К-какую награду, ты же не сделал ничего? – проговорила я.
– Ты просила помочь в одном деле. Так? Обещала вознаградить по-королевски, так? Потом просила забыть о том, что вы… – парень с опаской покосился на Агапу, а та кровожадно улыбнулась и подкинула шишку на ладони. – Забыть про вас. Так? Вот, я уже забыл и помог вам в этом деле. Теперь давай, награждай.
Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Уголки губ Агапы тоже потянулись к мочкам ушей.
– Вот же ты какой пройдоха…
– Откуда вы знаете моё имя? – молодой человек вскинул брови едва ли не к самым корням волос.
«К слову пришлось». Я бы так и ляпнула, но потом вовремя спохватилась – если я и в самом деле угадала, то надо было это использовать. Я присела на корточки возле парня и, как завзятая стерва с многолетним стажем, провела ему пальцем ото лба до носа. По крайней мере, мне так показалось, что я сделала это движение как стерва, Агапа же потом скажет, что глупее моего лица в тот момент она ничего не видела.
– Мы многое знаем, многое видим, но в некоторых вопросах нам требуется помощь, – промурлыкала я. – Нам нужно освободить своих… знакомых из лап одного черного мага. Вот в этом и заключается дело. Ты же будешь хорошим мальчиком и поможешь двум студенткам? А, Пройдоха?
Парень сглотнул и кивнул. Он следил за движением моего пальца и едва не окосел, когда я уперла ноготь в кончик носа.
– Вообще-то Пройдоха это прозвище, а знакомые меня называют по имени.
– Отлично. Меня зовут Марина, а ту, которая так метко бросается шишками, зовут Агапа. Мы знаем твоё имя, но можешь его ещё раз назвать, чтобы мы научились правильно его произносить.
Легкая хитрость, но она сработала.
– Агапа, Марина, – произнес Пройдоха, словно пробуя наши имена на вкус. – Странные имена. То ли дело моё – Шмур.
– Ну, Шмур так Шмур. Пойдем, Шмур Пройдоха, покажешь нам местные достопримечательности, – я протянула лежащему человеку руку.
5
Мы недолго блуждали по лесу. Разговорчивый Шмур вывел нас на опушку, где заканчивали красоваться высокие сосны и начиналось бескрайнее море полевых трав. Ромашки вытягивали белые венчики, чтобы лучше рассмотреть нашу троицу, васильки приветственно помахивали растрепанными головками, колокольчики же остались понуро наблюдать за жизнью у корней.
За полем виднелась небольшая, в двадцать дворов деревушка. Почти над каждым домиком клубился дымок и оттуда явственно несло едой. Мой желудок тихо проурчал, напоминая, что неплохо бы его чем-нибудь набить, и лучше не подножным кормом, а хорошим шматом мяса или, на худой конец, овощным салатиком.
– Это деревня Спятка. Тут могут покормить, а могут отвесить неплохих тумаков, если вы вздумаете у них украсть гуся, – Шмур задумчиво почесал поясницу.
– Судя по твоему виду, ты тут остался голодным, – подковырнула я его.
– Ну да, они почему-то не очень хорошо относятся к жалостивцам, – ответил Шмур.
– К кому?
– К жалостивцам, – с некоторой гордостью ответил Шмур. – Не понимаете? Это же те, кто должен вызывать жалость и получать за это плату. Чего непонятного? Я – жалостивец.
– В нашем мире таких называли попрошайками, – ответила я.
– А у нас их называли жабраками, – поддержала Агапа.
– Как ни назови, но суть одна, – глубокомысленно заметил Шмур, а мы не смогли ему противоречить.
Мы не успели сделать и одного шага, как позади раздался треск рвущейся материи, а в следующую минуту наш провожатый превратился в камень. Вот только что он улыбался желтоватыми зубами, а теперь взял и окаменел.
Мы с Агапой выхватили платки и повернулись на треск. Возле синего овала портала стояла суровая графиня Глистана Сухопаридзе. Стояла с таким видом, словно уже пару раз спасла мир и теперь ей снова предстояло отправиться на третье спасение. Её рука с платком была направлена на Шмура.
– Зачем? – спросили мы с Агапой одновременно.
– А я-то думала, что вы сначала скажете: «здрасте», – улыбнулась графиня. – А потом ещё добавите: «рады вас видеть».
– Рады вас видеть и это… Здрасте, – поправилась я. – Так зачем вы Шмура в булыжник?
– А чтобы не подслушал. Девочки, я вырвалась ненадолго. Увы, Арифметина Дробная не может появиться, чтобы дать вам первый урок. У неё… У неё неприятности с ректором. Да не беспокойтесь вы об этом мальчишке, ничего с ним не случится, он даже не вспомнит о случившемся.