Академия Последних
Шрифт:
И вот теперь в душе царило непонятное смятение. Одно поручение Талла выполнила, передала сделанный амулет, но с того момента в груди поселилась странная тяжесть. Выдохнув, Талла повязала широкую полоску ткани на лицо, набросила на плечи плащ и взяла посох, надеясь, что застанет госпожу Шергис на месте, и у неё не будет занятий. Из общежития до Академии Талла добиралась неторопливо, изображая слепую, и радуясь, что окрестности пустынны – значит, занятия ещё идут, и на неё не обратят внимания. Ну а если главная ведьма Академии занята, Талла подождёт. Ей торопиться некуда…
До
— Простите… Можно задать вам один вопрос? – вежливо поинтересовалась гостья, повернувшись к госпоже Шергис, писавшей что-то за столом. – Вы сейчас не заняты?
Главная ведьма Академии подняла голову, окинула девушку взглядом и кивнула.
— Проходи, – коротко пригласила она. – Что за вопрос?
— Что это за болезнь, и можно ли её вылечить? – Талла задрала рукав рубашки и положила руку на стол, в стороне от бумаг.
Госпожа Шергис посмотрела на повязку, на которой уже проступили безобразные коричнево-бордовые пятна, и аккуратно развязала, обнажив раны. В лаборатории повисла тишина, и от неё у Таллы по спине прошёлся холодок, а потом ведьма поинтересовалась:
— Ты применяла свою силу во вред другой ведьме?
Холод стал сильнее, хотя на лице гостьи не отразилась ни единая эмоция.
— Не довелось, – ровно ответила Талла. – А почему вы спрашиваете?
— Симптомы похожи на проклятье силы, – ответила Шергис, не прикасаясь к руке некромантки.
— Что это такое? – осторожно спросила Талла, внутренне напрягшись.
— Сила не прощает предательства, – тяжело уронила старшая ведьма. – Она наказывает тех, кто предал её. Пожирает заживо.
Талла застыла, чувствуя, что Шергис не врёт. Но… Талла же не ведьма. Талла – некромантка. Она лишь замаскировалась, чтобы походить на ведьму, не более! Откуда в ней это проклятье?!
— Понятно. Спасибо, – с трудом шевеля губами, ответила девушка. – Вы уверены, что это именно проклятье силы?
— Девочка, я-то уверена, а вот тебе лучше вспомнить, кому и что ты пожелала в сердцах, или что натворила по глупости, – сурово произнесла Шергис.
— И… это не лечится? – сглотнув ком, всё же спросила Талла, хотя ответ и так знала.
— Мне жаль, – голос старшей ведьмы стал тише. – У тебя есть родные?
— Н-нет, – Талла покачала головой, тяжело опёршись на посох. – Я сирота.
От госпожи Шергис донёсся долгий вздох.
— У тебя месяца три, не больше. Если есть какие-то дела, лучше их поскорее уладить.
— Благодарю, – ещё раз кивнула Талла и, развернувшись, медленно направилась к выходу, чувствуя опустошение и ледяную пустыню внутри.
Она не ведьма. Она не может быть ведьмой! Замаскировать некромантию под слабую силу Природы можно, поэтому Талла и назвалась ведьмой, но… Она же родилась во дворце, в Империи! Её мать… А кто её мать? Девушка едва не споткнулась, бредя, куда глаза глядят, погружённая в мрачные размышления. Ей сказали, что мать умерла при родах, а отец бросил ещё до рождения. Но никогда ни один человек не рассказывал Талле о матери. Кем она была, где жила, кто вообще такая. Да девочка и не интересовалась особо, ей хватало внимания нянек, учителей, детей прислуги из дворца и других, с кем она училась и общалась.Талла даже не вспоминала о родителях и не испытывала желания узнать их судьбу. До сих пор.
Госпожа Шергис не врала, девушка чувствовала. Значит… У неё тоже есть этот ведьминский дар?! Талла прикусила губу, сильно, до боли, и стиснула посох, шагая по дорожке, куда глаза глядят. И что ей теперь делать? Она не задумывалась о смерти, в двадцать лет странно было бы размышлять о таком печальном моменте в жизни каждого. И вот теперь… Это началось сразу, как она сделала амулет по просьбе Императора. Для другой ведьмы. Предала силу. О, Тьма милосердная, как же так получилось?! Ей срочно надо узнать, кто же была её мать, но что-то Талле подсказывало: Император на прямой вопрос не ответит. У девушки вырвался горький смешок, а внутри стало ещё холоднее, аж кости заломило. Он просто использовал её, хотя наверняка ему точно известно о той, что родила Таллу. А может, даже и об отце…
— Ты ищешь правды, – раздался неожиданно негромкий голос, и она вздрогнула, резко остановившись и вскинув голову.
Перед ней стоял старик в белом балахоне, с длинной седой бородой и посохом. На его губах поселилась печальная, понимающая улыбка, и Талле стало совсем не по себе. От ужаса и острого, внезапного осознания правды она на несколько мгновений даже перестала ощущать своё тело.
— В-вы кто? – вырвалось у неё хрипло, девушка сильнее вцепилась в свою палку, на которую опиралась.
— Старейшина друидов Барруэл, – представился старик, не двигаясь с места, и продолжил говорить загадочными фразами. – Слишком поздно, девочка, – он покачал головой и вздохнул. – Но ты имеешь право знать. Держи, – друид протянул мешочек, от которого тонко пахло травами. – Я сам собирал. Завари сегодня вечером перед сном, дай настояться полчаса и добавь своей крови.
Талла даже не стала спрашивать, что это, и почему он ей помогает. Молча взяла и зачем-то тихо спросила:
— И… ничего не исправить, никак?
Друид ответил не сразу, не сводя с неё внимательного, наполненного грустью взгляда.
— Тебя использовали втёмную, милая, и скоро избавятся, как от ненужного свидетеля. Ты лишь пешка, как многие, – совсем тихо добавил старейшина и, не прощаясь, развернулся, скрывшись среди кустов.
Талла даже ничего не успела спросить. Странный друид. Странное место. И до жути пугающее. А самое тоскливое, что она уже передала сделанный амулет тому, через кого он попадёт к ведьме. Пальцы девушки сжались на мешочке, она медленно выдохнула и развернулась, направившись обратно в общежитие. Пока не выяснит о своём прошлом, ничего больше делать для Императора не станет. А ему что-нибудь соврёт. Всё равно здесь, на расстоянии, он ничего ей не сделает, защита Академии слишком сильная даже для него, ну а Талле собственно терять уже и нечего.