Академия Равенства. Ад
Шрифт:
Летела, окрыленная победой. Коридоры слились в один-единственный путь – верный путь. Картины, бежевые стены, бордовые шторы. Вереница нескончаемых одинаковых ходов. Путь в самое святилище знаний, в место, которое всегда остается желанным, которое скрывает в своих недрах без счета времени. Сердцевина Академии Равенства – библиотека.
Каждый раз заходила сюда с трепетом и волнением. Теплый свет лился на нескончаемые шкафы, заполненные необъятным множеством книг. Разноцветные обложки притягивали новыми загадками. За каждым фолиантом, за каждыми записями скрывалась целая жизнь. Темно-коричневые лестницы вились, достигали всех трех этажей. Где-то там скрывался тайный кабинет, где она провела несколько ночей. Теперь Петра знала, чей он. Это знание давало силу, поднимало дух, укрепляло веру в лучшее
– Что привело вас ко мне в этот час, милая Леди?
Кристоф – привидение, а по совместительству и хранитель библиотеки, – выплыл из одного из коридоров, что сливались в витиеватые лабиринты, конца и края которым словно и не было.
– Вы вновь смущаете меня, Кристоф, но я явилась к вам с хорошей вестью. Надеюсь, что она станет для вас именно такой. – Загадочно улыбалась, снимая учебную сумку с плеча.
– Заинтриговали. Что ж. Ожидаю с нетерпением ответа. – Поставив несколько книг на стойку библиотекаря, привидение развернулось, ожидая продолжения.
– Я – ваша новая помощница! Правда, всего на три часа в день, но и это меня безмерно радует. – Сумка расположилась на одном из стульев.
– А как это радует меня! Неужели Грон, то есть Лорд Директор, наконец-то, услышал мои нескончаемые мольбы?
– Скорее, наши общие. Так чем же мне заняться? – энтузиазм прокатывался по венам, скапливаясь зудом в кончиках дрожащих от нетерпения пальцев.
– Пожалуй, мы начнем с уборки!
Великое начинается с малого. Первый шаг еще не гарантирует победу, но является ступенью на пути к вершине башни. Бытовые сплетения лились по коридорам, изничтожая пыль и грязь, скопившиеся за лето. Твердые обложки протирались тряпками, а мягкие – лишь слегка, салфетками. Зачарованная метла плясала, собирая мелкий мусор, что оставался после нашествия адептов. Сегодня библиотека опустела на сотни книг, но никто бы этого и не заметил.
Казалось, что кто-то наблюдал со стороны. Взгляд ощущался спиной – пытливый, задумчивый. Обернувшись, Петриция увидела Кристофа. Он завис над полом и неотрывно следил за ней, будто заглядывал в недра души. Такое внимание сбивало с толку.
– У вас замечательно получается, Петра.
– Это всего лишь уборка, а не игра в магические шахматы. Здесь не нужно быть большим мастером.
– Все верно, но магия – тяжелая наука. Силы не даются просто так. Каждому даровано только то, что он может нести по жизни, преумножая впоследствии. – Он замолчал ненадолго, но снова продолжил свою речь: – Я давно хотел извиниться перед вами за то, что не смог помочь в тот день, когда Винтер напал на вас.
– Не беспокойтесь об этом. То, что прошло, уже прошло.
– Вы должны понимать, что за покушение на мага, что кровно приближен к Императорской семье, меня могли бы запереть в кристалле душ. А это – вечное заточение.
– Так все же это правда? Винтер эль Абон – внебрачный сын Императора Киролии?
– На сегодня достаточно.
– Но время еще не вышло. Вы не можете об этом говорить?
Не понимала, почему ее гонят, почему не отвечают прямо на заданный вопрос.
– Вы свободны.
Кристоф растворился в воздухе, оставляя за собой мерцающую пыль. Она оседала на только что подметенный пол, скапливаясь блестящими частицами. Слишком много странностей для одного дня. Слишком много неопределенностей, чтобы не задумываться о них.
Ночь затмевала все мысли, застилала свет багряной полосой, за которой шла чернильная тьма. Светлячок бился об одеяло, освещая знакомый почерк, что витиеватыми аккуратными буквами ложился на пожелтевшие листы.
«В этот вечер мы снова встретились с ним. Не знала, чего в нем было больше – бесстрашия или глупости. Любовь затмевает все, включая разум. Ему нельзя быть настолько беспечным. Совсем скоро он взойдет на трон, и тогда мы не сможем больше видеться. Он будет вынужден жениться. Того требуют древние, никому не нужные законы. Но я все равно буду продолжать любить его.
В
Его объятия обжигают не хуже огня, губы клеймят, будто собственность. Это больше, чем страсть, больше, чем влюбленность. Наша любовь справится со всем на свете, да только жаль, что не может справиться с моим замужеством. Я люблю его больше жизни, больше всего на свете. Его и Петрицию. Но никогда не соглашусь с его назойливым желанием устранить моего жестокого супруга. Не дам ему взять на себя такой грех. Боюсь за «К» и за дочь.
Она такая маленькая, светлая, добрая. Настоящая красавица. Спит в этот поздний час в своей кроватке и не знает, насколько ее мама плохо поступает, оставляя ее здесь. Но никто не может перечить воле Императора. Он призвал меня ко двору, видя, как нуждаются во мне его старший сын и Императрица. Приближение к венценосной семье дает не только привилегии, но и обязанности, навсегда кладет на плечи непосильную ношу.
Моя маленькая Петра, сегодня я уезжаю в столицу, покидая тебя не навсегда, но надолго. Когда-нибудь ты обязательно прочтешь все это и, надеюсь, не осудишь за долг и истинную любовь. Ее узы невозможно разрушить. Лишь Судьба дарует их, и она же вправе забрать. Вы моя самая большая любовь. Ты и Он. Совсем скоро мы встретимся с тобой, и я, наконец, смогу забрать тебя у Олсо. Император обещал. Я говорю вам «до свидания», милая маленькая Леди… До встречи, моя Холодная Роза…»
Перечитывала не раз и не два, но непременно плакала над каждой строчкой. Петриция вытирала бегущие слезы руками, стирала озябшими пальцами. Дрон ластился, пытаясь успокоить, не понимая, что это лишь легкая грусть, что неизбежно накатывает, когда вспоминаешь о чем-то хорошем. Несмотря на смерть, что забрала Леди эль Колдроус, воспоминания о матери вызывали у Петры нежность. Лишь обрывки, силуэты, даже не слова, звук голоса. Бережно хранила эти воспоминания, лелея, как старую, незаживающую рану. Но иногда стоит отпустить, чтобы освободить место чему-то новому…
Деревья сбросили свои зеленые кроны, оголяя извилистые ветви. Там, за окном, целый ворох листьев то поднимался, то оседал на землю, подхватываемый ветром. Трава пожухла, готовясь принять поверх себя первые хлопья снега. Но их все не было. Холод пробирался в стены учебного корпуса, заставлял плотнее кутаться в мантию. Петра ждала зиму. Ей всегда нравилась эта пора. Нравилось стоять темной ночью под единственным зажженным фонарем, когда белые хлопья кружат, танцуют, опускаясь на одежду, волосы, ладони. Снег тает, как только касается теплой кожи, серебрит и без того графитовые волосы.
– Итак, осталось пятнадцать минут до окончания занятия. Напишем небольшую самостоятельную работу по пройденной теме. – Преподаватель Герди Рахх взмахнула рукой, и на столах появились бланки с заданием. – Не подглядывайте, мои юные друзья. Задания у всех разные. Время пошло.
1. Напишите самый простейший способ создания водной сферы.
2. Перечислите самые распространенные составы, основой которых является вода.
3. Где в быту применима стихия воды? Дайте три примера, один из которых опишите более подробно.
Вопросы показались Петриции самыми что ни на есть легкими. Адептка справилась с ними в течение нескольких минут, в то время как Малиса, сидящая рядом, пыхтела и нервно грызла писчее перо. Как только была поставлена последняя точка, листок исчез, знаменуя о том, что задания выполнены.
– Вы свободны, Гори Сей. Ступайте. – Герди Рахх кивнула, подтверждая свои слова.
Малиса смотрела на подругу с немым укором, но, как только встретилась взглядом с преподавателем, сразу же вернулась к работе. Петра лишь посмеялась, точно зная, что одна недовольная барышня сегодня будет пыхтеть, словно обиженный Дракон, но эта мысль ушла, когда девушка покинула аудиторию.