Академия Стихий. Душа Огня
Шрифт:
– Нам требовалось понять принцип, - заключил мужчина.
– А зачем мы с вами выписывали формулы этих заклинаний? Велора!
Я облегченно выдохнула и повернула голову, чтобы взглянуть на подругу Кэсси. Девушка оказанной чести не обрадовалась - состроила жалобное личико и поджала губы.
– Мы изучали формулы, чтобы… - сказала девушка на выдохе и запнулась.
А в следующий момент Велора опустила глаза и зарделась. И я вдруг осознала одну потрясающую, особенно в свете моих душевных терзаний, вещь: я не одна такая! В смысле, не единственная меркантильная мазохистка в этой
– Чтобы?
– подтолкнул Глун.
Румянец на щеках девушки стал стократ ярче, взгляд заметался, ладошки сжались в кулачки. Глун, заметив эту реакцию, слегка скривился и вскинул голову. Взгляд синих глаз выискивал новую жертву.
– Юлина!
Я повернулась, чтобы увидеть к кому обращается куратор, и закусила губу в отчаянной попытке не засмеяться.
Изящная пепельная блондинка в алом балахоне попыталась вскочить с места, потом опомнилась, залилась румянцем и тут же потупилась.
– Зачем мы с вами выписывали формулы этих заклинаний?
– повторил вопрос Глун.
– Мы… мы…
Пауза! Неоправданно долгая даже для человека, который банально не знает ответа. А я честно пытаюсь не захихикать. Боже! Еще одна!
– Плохо, Юлина, - бросил Глун хмуро. А через миг в гробовой тишине аудитории прозвучало следующее имя: - Маришка?
Шатенка, сидевшая на пару рядов ближе, чем Юлина, вздернула подбородок и отчеканила:
– Формула - это способ описания магического процесса. Мы разбирали формулы простейших заклинаний, чтобы понять принцип построения и воздействия. На простых заклинаниях этот принцип выглядит более показательно. И теперь мы можем перейти от простого к сложному.
И вот после этой тирады, зазубренной из учебника, мы все имели счастье пронаблюдать уже знакомую реакцию: шатенка опустила глаза, а ее щеки окрасил румянец.
Теперь я кусала не губы, ибо губы все-таки жалко, а палец. Блин! Мне же не мерещится, правда?
– Молодец, Маришка, - сказал Глун, и шатенка покраснела еще гуще.
– Так и есть.
Мама дорогая! Это что же получается? Я… они… все мы?.. Да елки-моталки!
Да, я учусь на факультете Огня, но отношений с сокурсниками не поддерживаю. Да, я посещаю занятия уже довольно давно, но в первое время мне было глубоко плевать на все, кроме материала, который дают преподы. А потом, когда началась подготовка к танцу для Ваула, у меня просто не осталось сил на такие глупости, как любопытство.
Зато теперь я осознала, что по синеглазой ехидне, курирующей первый курс, страдаю не только я! Нас как минимум четверо, а то и больше!
Я начала вглядываться в лица сокурсниц и поняла - не ошиблась. Девчонки дружно краснели и опускали глаза. Кто-то вздыхал, а кто-то глядел на удостоившуюся похвалы Маришку с искренней неприязнью.
Так Глун, получается, местный секс-символ? Обалдеть!
То есть, реально не только я, вернее - не только мое подсознание, на смазливую мордашку и тиранские замашки купилось! Ура-ура-ура! Или…
А вот в следующий миг стало не смешно. Просто подумалось - а что, если дело не в мордашке? От этой мысли я едва не застонала. Только не говорите, что этот гребаный брюнет снится
– Дарья!
От этого оклика я не то, что вздрогнула - едва не подпрыгнула. И лишь теперь сообразила, что по-прежнему сижу вполоборота и разглядываю аудиторию. А вопросов-то уже не звучит! И вообще, тишина вокруг. Замогильная…
Я стремительно повернулась и приняла приличествующую внимательной студентке позу, но это не помогло. Профессор Глун продолжал сверлить меня очень недобрым взглядом. Потом мотнул головой, будто отгоняя какие-то мысли, и вышел из-за кафедры. Направился куратор, как ни трудно догадаться, прямиком ко мне.
Знаю, мне следовало принять виноватый вид и все-такое, но…
Это синдром собаки на сене, видимо. Просто едва я подумала о том, что не в одиночку ночами от его поцелуев и прикосновений таю, такая вдруг злость пробрала! И плевать, что сны! Плевать, что игры подсознания!
– Дарья Андреевна, - процедил профессор.
– Вы с какой целью на мою лекцию явились?
Глубоко вздохнув, я попыталась придать лицу виноватое выражение. А когда поняла, что фокус не удается, применила стандартную студенческую фишку - уставилась в раскрытую тетрадь.
– Простите, - буркнула я. Голос, в отличие от мимики, повиновался очень даже неплохо.
– Простите. Такого больше не повторится, господин куратор.
– Лорд!
– рыкнул Глун.
– Простите, - повторила я.
– Простите, лорд куратор, впредь я буду очень внимательна.
Вот после этих слов я решилась поднять голову и взглянуть на Глуна. А тот резко отстранился, окинул меня откровенно уничижительным взглядом и молча отошел. Но я вдруг очень четко осознала - это не конец. Это лишь начало.
Увы, я не ошиблась.
Глава одиннадцатая
– Итак, господа студенты, продолжим, - сказал Глун, направляясь обратно к кафедре.
– Как совершенно верно отметила Маришка, формула - это способ описания магического процесса. И мы рассматривали формулы простейших заклинаний, чтобы понять принцип их построения и воздействия. Но это был косвенный принцип. А теперь нам с вами предстоит понять и принять основной, то есть главный принцип стихийной магии.
Профессор Глун добрался-таки до прежнего места и развернулся к нам. Опершись руками в края кафедры, он чуть наклонился вперед, и в этом движении таилось нечто хищное и опасное.
– Но прежде чем мы перейдем к теме сегодняшней лекции, я хочу услышать ответ на еще один вопрос, - произнес он.
– Что такое магия? Даша!
Я вздрогнула - да-да, опять. И так как вероятность слуховой галлюцинации исключалась, прокашлялась и ответила:
– Однозначного определения магии не существует. Каждый раздел науки трактует данный термин по-своему.
– Я выдержала паузу, и так как наводящего вопроса не последовало, а взгляд синих глаз по-прежнему был направлен только на меня, продолжила: - В рамках данного предмета уместнее использовать следующее определение: “Магия - это совокупность природных потенциалов, при управлении которыми человек способен получить тот или иной результат”.