Академия Стихий. Танец Огня

Жильцова Наталья Сергеевна

Мне такой расклад не понравился. Прежде всего потому, что он был слишком реален и рушил все мои планы. Поэтому я не смогла не вставить шпильку:

– Зяба, но ты же говорил, что не разбираешься в магии.

– Но не до такой же степени, - спокойно парировал монстр.

Умом я понимала - Зяба не врет и Зяба прав. Но моя душа была против! Нет, меня не пугает перспектива корпеть над учебниками, но не надо лишать меня единственного магического преимущества! Ну пожалуйста! Это же несправедливо!

Расстроенная, но упрямая, я отправилась в ванную. Заткнула пробкой сливное отверстие, набрала воды сантиметров на десять, и закрыла глаза. Пусть щит не получился, но это же не единственное заклинание, которое я видела (ну кроме пульсара).

Припомнив, как Каст превращал разлитую по жилому этажу воду в пар, я вскинула руку, и... Черт. А ведь Каст тогда какой-то пасс использовал. А я этот пасс не знаю.

А если просто зажмуриться и представить, что вода превратилась в пар?

Я попробовала. Но фокус не удался.

Так, а клетка для твира?

Я опять зажмурилась и, использовав ту же технологию, которую применяла для создания пульсара, попыталась вызвать небольшую клетку.

Фигвам! Национальное, блин, индейское жилище.

Черт.

Настроение опять скатилось в пропасть. Дурацким мир. Дурацкая академия. Дурацкая магия.

Я вытащила пробку и бросила хмурый взгляд на маленькое зеркало, которое висело над раковиной.

– Зяба, это свинство.

Отражение слегка всклокоченной, надувшей губы студентки исчезло, и в зеркале появилась чешуйчатая морда призрака.

– Что именно?
– спросил Кракозябр.

– Да все! Я тут никто и звать никак. Всеми презираемый изгой. У меня было единственное преимущество, а теперь - ничего.

– У тебя была иллюзия преимущества, Даш.

Черт. Ну да, иллюзия. Но сути это не меняет.

– Зяба, это свинство. Понимаешь?

– Хм...

Я развернулась в намерении покинуть ванную комнату, тут меня... советом облагодетельствовали.

– Даш, а знаешь что?
– позвал призрак.
– А сходи-ка ты в храм.

– Куда?
– обернувшись, переспросила я.

– В храм, - повторил Зяба убежденно.
– Знаешь, многие маги, когда у них возникают проблемы, просят помощи у управителя своей стихии. Говорят, некоторым даже помогает.

Мне после этого заявления анекдот вспомнился:

"- Что делать, если корень из дискриминанта не извлекается?

– Ну, я обычно грущу..."

Вот это, по моему глубокому убеждению, из той же серии. Молитвами тут не поможешь, тут действовать нужно. Садиться за учебники и... Черт! Ну почему все так плохо?!

***

Остаток дня прошел относительно нормально, но был очень насыщенным. Расстроенная и вместе с тем ужасно разозленная я, сидела и... да-да, зубрила! Ладно, не зубрила, а все-таки учила: читала, анализировала, конспектировала и составляла список вопросов, ответы на которые придется искать в других источниках.

К ночи от всех этих буковок и определений, звездочки перед глазами плясали. Так что до постели я не шла, практически ползла.

А потом, несмотря на усталость, где-то час лежала и думала о жизни - ну не спалось мне, не иначе как от перенапряга мозга. В мыслях была каша из образов минувшего дня. Разговоры с Дорсом, презрение Глуна, вопиющее хамство Каста.

Последнее вспоминалось чаще всего и злило страшно. Это я-то целоваться не умею? Я?! Вот его бы рыжее "величество" к стенке прижали, язык в рот насильно сунули, и... я бы посмотрела, какой уровень мастерства он бы тогда показал!

А потом я провалилась в благословенную тьму. Но, увы, ненадолго, потому что переизбыток впечатлений, смешанный со стрессом, сделал свое дело и в итоге мне приснился потрясающий "коллаж".

Будто лежу не в своей кровати, а на широкой постели, застеленной алыми простынями, а рядом, в совершенно неприличной близости, профессор Глун. На нем белая широкая рубаха с расстегнутым воротом, узкие брюки, и... ну собственно все. На мне же единственный комплект одежды, в котором меня в Полар доставили - опостылевшая майка и джинсовая юбка.

Глун приподнялся на локте, смотрит задумчиво, но без злости. Как будто изучает мое лицо и пытается разгадать какую-то загадку. Я тоже на него смотрю, и нисколько не боюсь, потому что отлично понимаю - это сон, а во сне куратор мне точно навредить не может.

И теперь, когда он не плюется ядом и не брызжет брезгливыми улыбками, я могу по-настоящему оценить его внешность. Эмиль фон Глун очень симпатичный - благородное лицо, высокие скулы, ровный нос, глаза синие-синие. И с распущенными волосами ему гораздо лучше, эта легкая небрежность делает черты лица чуть мягче и приятнее. А самое смешное - сейчас он кажется не таким уж взрослым: лет тридцать, ну тридцать два - максимум.

А потом он медленно наклоняется ко мне и осторожно прикасается губами к моим губам. По коже сразу побежали мурашки, но не столько от прикосновения, сколько от осознания - я целуюсь с Глуном!

Второй поцелуй был не таким невесомым, как первый, и куда более долгим.

А на третий... на третий я ответила!

Вернее, не совсем я, а та я, которая во сне. То есть настоящая я понимала, что сплю, но управлять своим телом в сновидении не могла. Не в этот раз.