Академия волшебства

Смирнов Андрей Владимирович

— Не надо враждебности, — повторил он. — Ее и так слишком много. Это место обманывает. Оно обмануло всех и даже меня. Но теперь мы близко. Ему сложно продолжать морочить нам голову. Я что-то чувствую. Не здесь, — поспешно добавил он, заметив, как Раглес и Гьёрт начали нервно оглядываться по сторонам, — в глубинах. Словно течение. Сильное. Сильнее, чем любой из нас Сильнее шиалга. Сильнее…

— В каких ещё глубинах? Внизу?

— Нет. На другом уровне. Не знаю, как это соотносится с видимым миром. Может быть, и вовсе никак не связано. Не знаю.

Гьёрт хотел спросить что-то ещё, но не успел: его внимание отвлекло кое-что другое.

К этому моменту

разведчики подошли к очередному перекрестку, которыми было так богато подземелье под Тагитскими горами. Не считая каменного коридора за их спинами, здесь имелось ещё четыре прохода. Два ближайших, справа и слева, оставались на том же уровне — по крайней мере, насколько хватало видимости. Два других хода вели в одном и том же направлении (в сторону центрального туннеля) и различались лишь одним: правый плавно поднимался вверх, левый — опускался вниз. Раглес повернул гулейба к последнему. Гьёрт усомнился. Он плохо помнил дорогу, но у него было четкое ощущение, что в этом месте они двигались по той дороге, которая вела вверх. Взглянул на призрачный макет — и убедился, что его догадка верна.

— Постой! — окликнул он Раглеса, уже начавшего спуск. — Перепутал дорожку. Нам наверх.

— Нет смысла возвращаться тем же путем, каким мы пришли. Так мы и за год это место не осмотрим.

— Слушай, если мы двинемся сюда, то вообще в главный туннель не вернемся. Пройдем под ним. Мы сейчас где-то футов на двести ниже основного уровня. Взгляни на свою схему.

— Ты лучше вспомни, сколько ответвлений в главном туннеле. Уверен, можно вернуться и этим путем. Наверняка на последующих развилках будут тропки наверх.

— А если нет, то что?

— А если нет, пройдем под туннелем, поднимемся и вернемся с другой стороны.

— А ты уверен, что…

— Пока не попробуем — не узнаем. Не так ли? — Подмигнув, Раглес направил гулейба вниз.

Гьёрт последовал за ним. Ему не нравилась идея Раглеса, но выбор был невелик. Кроме того, без иллюзорного макета он вряд сумел самостоятельно бы отыскать дорогу обратно.

Путей, ведущих наверх, им больше не попалось. Они миновали полдесятка кривых коридоров, временами расширявшихся до размеров небольших пещер. Развилок попадалось не слишком много, направление разведчики выдерживали более-менее верно — если не считать того, что они сейчас находились гораздо ниже нужного уровня.

В одной из пещер — самой крупной из всех, что попадались им за время пути — Раглес внезапно остановил гулейба и спрыгнул вниз.

— В чем дело? — спросил Гьёрт.

— Почудилось что-то… — Иллюзионист поднял руку, и свет, окружавший их группу, усилился. Каменный зал оказался весьма просторным.

Та часть, которую Раглесу удалось осветить, была загромождена валунами всевозможных форм и размеров. Уродливые каменные образования бесформенными гроздьями свисали с потолка. Стены пещеры были прямо-таки испещрены ходами.

Иуалли и Гьёрт подъехали ближе. Раглеса, казалось, заинтересовал здоровенный валун в центре зала. К нему он теперь и направлялся.

— Долго мы ещё будем тут торчать?

— Спокойнее, — ответил Раглес, не оборачиваясь. — Мы просто делаем свою работу.

Гьёрт бросил взгляд на синелицего. С тем творилось что-то странное: улыбка застыла, а по голубой коже градом катил пот. Создавалось впечатление, что синелицый псионик разом ослеп и перестал соображать.

— Эй!… Что с тобой?…

Не обращай на него внимания, — сказал Раглес, продолжая идти. Он сам виноват. Нельзя быть таким чувствительным.

Ты о чем?

— Неважно. В любом случае, все это уже не имеет никакого значения. — Иллюзионист наконец остановился.

— Почему?!

— Потому.

Валун, к которому они подошли почти вплотную, зашевелился. Иллюзорная оболочка растаяла, являя тело, которое могло бы принадлежать жабе… размером со слона. «Жаба» имела восемь ног, заканчивавшихся раздвоенными копытами, и короткий толстый хвост. Наличествовали четыре конечности, отдаленно напоминавшие руки, и несколько длинных бескостных отростков, постоянно находившихся в движении. Удивительнее всего была верхняя часть — прямо из жабьего туловища, покачиваясь на тоненьких шеях, вырастали шесть или семь голов, отдаленно напоминающие козлиные морды кьютов. Возводя вокруг себя силовую броню, Гьёрт вдруг вспомнил, что изображения подобных существ он видел наверху, в руинах. Кто-то из новеньких — кажется, этот странный землянин, Дэвид — ещё предположил, что так могли выглядеть древние кьютские боги.

Возможно, землянин был ближе к истине, чем сам мог предположить.

Иллюзии продолжали таять. Изменился не только валун, обрели форму и задвигались другие камни в пещере. Гиоры и кьюты, действуя на удивление слаженно, перекрыли все выходы из зала. На потолке, матово поблескивая черными хитиновыми панцирями, лениво зашевелились мирмеколеоны. Стены облепили прыгуны — похожие на лиловые грибы, с единственной ногой, предназначенной для передвижения, они были способны поглощать пищу всех поверхностью своего тела. Пищей же для них служила любая органика.

— Я привел их, господин Юийдиалья, — обратился Раглес к восьминогой лягушке, — пожалуйста, верните мою душу. Вы обещали.

— Предатель!… — выплюнул Гьёрт. Он почти не ощущал ненависти, которой хотел бы наполнить свои слова. Его внутренний мир стал холоден и пуст. Кто-нибудь со стороны мог сказать, что Гьёрт ещё не успел оправиться от пережитого шока. Сам Гьёрт сказал бы, что перестал что-либо чувствовать, ясно осознав близкую смерть. Чувства умерли чуть раньше, чем тело.

Раглес обернулся и — впервые за все время пути — открыто посмотрел ему в глаза.

— Пойми, — ничего не выражающим голосом произнес он. — У меня не было выбора. Когда мой караван погиб, меня поймали. Они… он… что-то сделали со мной. Я не хотел. У меня не было выбора. Прости, если сможешь.

Но Гьёрт не был в настроении прощать. Он все-таки попытался прорваться к выходу. Его гулейб, сорвавшись с места, расшвыривая кьютов и маневрируя между массивными гиорами, бросился к одному из ходов. Металлическая перчатка вспыхнула, выбрасывая вперед комок энергии. Гравитационный импульс выбил демонов, скопившихся у выхода, словно пробку из бутылки с шампанским. Гьёрту почти удалось уйти. Почти. Потому что избежать столкновения с мирмеколеонами, которые градом посыпались на него с потолка, он уже не смог. Гулейб погиб сразу — одна из бестий упала на голову ящерице-скороходу и тут же впрыснула яд. Навалились остальные. Всадник, хотя и был погребен под грудой насекомоподобных тел, прожил на несколько минут дольше. Силовое поле, генерируемое заколдованными доспехами, ненадолго защитило его от ядовитых жвал. Падая под натиском львиномуравьиных тел, он даже успел выхватить из ножен меч. Заколдованный клинок, окруженный призрачным огнем, разрезал плоть, почти не встречая сопротивления. Меч летал с неимоверной скоростью, Гьёрт словно превратился в вихрь из смертоносных движений и выпадов. Располовиненные трупы мирмеколеонов, разбрызгивая темную слизь, один за другим падали на землю.