Академия Зла, или сын для козла
Шрифт:
— Гадости? — прищурился преподаватель, ловко выхватив листок. — … через десять лет душа ваша! Вот они, гадости! Как тебе не стыдно! Записывать! Ты же демон! Ты должен обмануть преподавателя, списать, сорвать урок…
— Но вы же сказали … записывать, — вздохнул демоненок, опустив глаза. — Простите, я больше не буду!
— В наказание напиши на парте гадости! В три ряда. Пройду — проверю! — заметил преподаватель, возвращая листок. — Как тяжело с первокурсниками! Прямо ад!
Он тут же очутился возле доски, дымясь черной магией.
— А теперь быстро мне напишите то, чего бояться люди! — бросил он расстроено. «Тоже мне! Записывал! Позор какой!», — закатил он глаза, глядя искоса на виновника. Заскрипели перья. Послышалось сопение и шуршание хвостами.
— Так, я все видел! Попался! — заметил преподаватель, присаживаясь в кресло и проверяя свои когти. Он протер когти об себя, а потом взмахнул рукой: «Время вышло!». И листочки послушно полетели в цепкие лапы демона.
— Так, и что это тут у нас? Чья это работа? — послышался голос на весь класс. Все притихли, глядя на ромашки, домик, котенка и облака.
— Моя, — послышался голосок с третьей парты.
— И что это значит? — преподаватель уставился на каракули. — Дом?
«Ипотека!», — шептала я во сне, мечась на кровати. — «Ипотека!».
— Просто красивый домик, — поднял глаза демоненок. — А там котенок…
«Аллергия!!!», — умоляюще шептала я, но меня не слышали. — «Сынок, повторяй! Аллергия!».
— Просто котенок, — вздохнул демоненок, пока весь класс смотрел на него во все глаза.
— А это… облака? — ужаснулся преподаватель.
«Смерти! Облака и цветочки — это смерть! Люди бояться умереть!», — подсказывала я изо всех сил.
— Просто облака. У нас над домом они такие красивые. Я скучаю по дому и маме… — вздохнул демоненок. — И по нашим котикам… Я очень люблю котят! Они красивые и нежные! А еще они мурчат!
«Нееееет!!!!», — закричала я, просыпаясь в холодном поту.
* * *
— Аааааааа! — в голос крикнула я, резко садясь на кровати и пытаясь найти, где только что кольнуло мое бесчувственное сердце. Наверное, этот страшный сон! — Ааах! Это сон! Это всего-лишь сон! Это не взаправду!
— Мама! Я тебе пирог принес! Тот, что ты вчера испекла! — послышался радостный голос. А мне на черное покрывало поставили тарелку. — Я уже вещи собираю! Мне завтра ехать в Академию! Ты будешь скучать, мам?
Что? О, нет! Только не это! Я вчера готовила тыквенный пирог. Три раза отворачивалась. Ну, думаю, хоть какую-то гадость сделает! Потом даже яд поставила рядом, мол, вот, смотри! Один раз я вообще ушла из кухни, чтобы не стеснять маленькое зло.
— Мама вернулась! — предупредила я, не спеша возвращаться на кухню и скрипя всеми дверьми. — Я сейчас войду!
Я топала, как слон, чтобы предупредить заранее.
На столе стоял пирог и зелье. Закрытое. Поначалу у меня была надежда, что он мастерски закрыл зелье. Так, чтобы следов не оставить!
— Ммм! — облизала я палец, макая его в тесто. — Мммм!
Нет! Никаких признаков яда! Ну прямо никаких! Не горчит, не перчит… Ничего!
— Мама, я караулил пирог! — послышался голосок, пока я недоверчиво осматривала тесто. — Ты что? Расстроилась?
Эх! Я вздохнула и отправила хвостом пирог в печь. Ладно, попробуем по-другому.
— Следи за пирогом! Вот тебе книги и игрушки! — намекала я, в надежде, что будущее зло забудет на радостях про пирог. И он прилично подгорит.
Я принюхалась в надежде учуять запах гари! Мммм! Как все сгорит! Прямо в головешки! Я даже поежилась на месте от предвкушения восторга.
— Мама! — послышался голос с кухни. — Пирог готов! Давай быстрее, а то подгорит!
Я кисло вытащила горячий пирог, видя, что он ни капельки не подгорел.
Ой, горе ты мое! Ну неужели нельзя было увлечься книгами? Или игрушкой! Я тут балую тебя изо всех сил, ращу махровым эгоистом, капризулей и … Бедное мое бесчувственное демоническое сердце!
— Мам, ты чего? — меня дернули за черный халат. Пирог остывал на столе. — Мам, ты что? Плачешь?
— Нет, сынок! Добро в глаз попало! — ответила я, утирая жгучие слезы.
Правду говорят, что ребенок должен быть залюбленным! И расти в неполной семье. Именно тогда и получаются маленькие демоны, исчадья и темные властелины. Я, значит, ради этого… А он…
— Мама, а можно попробовать? — послышался голосок сына, которого я потрепала по макушке. Вот, какой бы ни был, люблю его! Что тут поделать!
— Конечно! Не забудь маме не оставить, — намекнула я, выходя из комнаты и скрещивая пальцы. Ну хоть так! Надеюсь, пирог получился вкусным, и детский аппетит сделает все, как надо!
— Мам, я кусочек съел! Остальное тебе! — послышался голосок за дверь, к которой я припала.
Да! Да-да! Он не помоет тарелку! Все большое зло начинается с маленького. Сначала тарелку не помыл, потом стул не задвинул, а через двадцать лет завоевал весь мир! Стал успешным демоном… Эх… Хоть бы забыл! Хоть бы забыл!
— Ма! Я тарелку помыл за собой! — послышался голосок сына. И тут же добавил. — И поставил на место!
Нееет!
— Табуретка… — взмолилась я, скрестив пальцы. — О, адское пламя! Я прошу тебя! Пусть не задвинет табуретку! Что? Не задвинул? Я не слышала! Неужели темная сила услышала мои молитвы!
Дверь открылась, а на пороге стоял сыночек, почесывая голову.
— Я не стал задвигать табуретку. Чтобы полы не портить. Я поставил ее аккуратно под стол, — сообщил он. — Мам! Ты что? Плачешь? Пирог получился очень вкусный! Ну прям пальчики оближешь!