Акцент судьбы
Шрифт:
Уходя от адмирала, Ким, надо прямо сказать, был несколько шокирован. До этого он мог предполагать что угодно, но такого просто не могло быть! Только что начала сбываться его самая смелая мечта. От будущих перспектив у него даже появился легкий холодок внутри, вполне возможно, что теперь ему позволят самостоятельные полеты для обучения представителя. Правда, впереди длительный путь, но это нисколько его не огорчало.
Виллан смотрел на капитана во все глаза: именно таким представлялся ему настоящий пилот, прошедший огонь и воду. Степенная походка, уверенность в себе, рассудительный взгляд… Для молодого человека, помешанного на военной службе, капитан выглядел если не богом, то где-то рядом, и он очень удивился, когда капитан поручил обучение проводить технику. Сначала
Ким, конечно, с ходу подметил настроение подопечного, но виду не подал и на все колкости отвечал как человек, абсолютно не понимающий намеков, а чтобы легкое раздражение не переросло в серьезный бунт, повел его в небольшую экскурсию по ангару. Настроение Виллана сразу улучшилось, и, когда оно стало доброжелательным, Ким резко прекратил ознакомительную экскурсию и сообщил, что на сегодня хватит, пора приступать к занятиям. Дальше шло по плану. Когда становилось заметно, что подопечный начинает уставать, Ким снова организовывал очередную экскурсию или сажал в симулятор в качестве наблюдателя и знакомил с начальными упражнениями.
— Стоп! На сегодня хватит. Отдыхать. Завтра продолжим.
— Я не устал, — заупрямился Виллан.
— Зато я устал, — улыбнулся Ким. — Мне сейчас надо на спортивные занятия. Если хочешь, пошли со мной. Может, и сам к спорту приобщишься.
Виллан сначала фыркнул, но, если честно, ему до тошноты надоело сидеть со своим дядей, поэтому, поразмыслив, согласился.
На занятиях по «Биадо» у Кима к этому времени наметился значительный прогресс, ему уже легко удавалось преодолеть комнату с пухом, а степень гибкости и стремительность движений постоянно нарастали. Мастер был доволен его успехами и ввел для него новые упражнения. Теперь это была уже «медуза» — сверху свисали плети, находящиеся в постоянном движении. При прикосновении к одной из них возникал довольно болезненный удар током. Изюминка состояла в том, что, в отличие от комнаты с пухом, где можно было избежать столкновений, здесь всегда обучаемому доставалось сполна, можно было только уменьшить количество прикосновений. Как объяснил мастер, в настоящем бою редко удавалось избежать контакта, и, чтобы не впасть в панику и не потерять боевые качества, необходимо тренировать тело, не обращая внимания на возможные раны. Виллан, воодушевленный успехами Кима, тоже изъявил желание заняться «Биадо» и с упорством, достойным уважения, пытался пройти пух.
Так в ежедневных заботах пролетели два месяца. Виллан, поначалу серьезно не воспринимавший Кима, проникся к нему уважением, особенно этому способствовал тот факт, что по настоянию Кима адмирал разрешил практический пилотаж на спарках. Благодаря индивидуальным занятиям и редкому упорству прогресс курсанта был весьма велик. Ким даже завидовал: если бы с ним так же занимались, он не потерял бы столько времени, двигаясь методом проб и ошибок. Впрочем, с другой стороны, в этом тоже была своя прелесть и свой интерес. Правда, ему теперь было немного стыдно перед Вилланом, который считал, что разрешение на практические полеты выхлопотали специально для него, в действительности Ким только использовал ситуацию, чтобы самому налетать нужное количество часов. Сегодня по расписанию им предстоял вылет на спарке в район полигона и отработка плановых упражнений.
— В прошлый раз вы превысили план полета на двенадцать минут. Напоминаю о недопустимости отклонений от плана полета и необходимости выполнения распоряжения диспетчера, — выговаривал им руководитель полетов.
Ким стоял молча, оправдываться было бесполезно. Он уже подал рапорт с объяснением причин несоблюдения графика, и виновата в этом была именно диспетчерская служба, которая по каким-то причинам проморгала появление на полигоне звена перехватчиков, и Киму пришлось уходить с их пути по широкой дуге, а потом долго согласовывать с диспетчером новый маршрут. Сегодня им по непонятной причине выделили самый дальний участок полигона, и половина времени, отпущенная на вылет, должна была пройти в пути. Естественно, Ким решил обратить на это внимание руководителя полетов, но тот, вместо того чтобы вникнуть в суть проблемы, решил сделать им внушение.
«Очевидно, он уже читал мой рапорт, и в нем говорит обида, — думал Ким. — А, черт с ним! Сегодня перебьемся, а в следующий раз надо привлечь капитана».
Виллан не имел такой выдержки, как у Кима, и потихоньку кипел.
— Не надо на него обижаться, — объяснял Ким. — Наверное, в прошлый раз ему здорово влетело, а туг мы под руку попались. Ну и выпустил на нас пар. Ладно, не последний раз летим.
До места добирались долго, потом Ким передал управление Виллану, и тот начал отрабатывать программу. После нескольких упражнений Виллана Ким увидел на экране монитора идущее прямо на них на большой скорости звено, и то, что оно шло из астероидного сектора, насторожило его. Он дал указание Виллану уйти с курса звена, а сам попытался установить связь на рабочей частоте, однако вместо ответа звено подкорректировало курс на перехват, и компьютер, расценив их действия как враждебные, сразу обозначил их на мониторе красными точками. Как? Откуда в тылу Содружества взялся противник? Скорее всего, это просто досадная ошибка. Будь Ким один, он бы особо не беспокоился, но с ним был представитель другого мира, и, следовательно, он не мог проявить беспечность.
— Диспетчер, в зоне обнаружена группа объектов. Активный запрос «свой — чужой» не принят, системой группа определена как вероятный противник. Прошу помощи.
Впрочем, Ким понимал, что помощь ему ждать неоткуда. Они были далеко от базы, и, пока сигнал дойдет до диспетчерской, пока там среагируют, пока сигнал придет обратно, время на ответные действия будет безвозвратно потеряно. Ким быстро проанализировал ситуацию исходя из предположения, что на них на самом деле произведено нападение и целью являются именно они. Удрать в сторону станции они уже явно не успевали, их могли перехватить где-то на полпути, и станция не могла помочь, поставив отсекающий заслон из дальнобойных орудий, да и вряд ли там успеют среагировать на сложившуюся ситуацию. Любой другой маневр был только на руку противнику, а следовательно, надо было резко ускоряться навстречу звену и до минимума сокращать время контакта, тогда появлялся хоть и призрачный, но все-таки шанс.
— Сообщение диспетчеру, копия адмиралу Паводу: ввиду неясности ситуации и возможного нападения применяю маневр «Праща».
Ким взял на себя управление спаркой и, выводя ее на предельные перегрузки, рванулся навстречу звену.
Павод проводил совещание. Он уже давно должен был отправиться на инспектирование приписанных кораблей, но некоторые вопросы требовали немедленного разрешения, а нащупать приемлемый путь решения все не получалось. Неожиданно напомнил о себе коммуникатор. Павод, взглянув на него, тут же вызвал дежурного:
— Мне поступило сообщение, объясните ситуацию.
— Господин адмирал, у нас проблемы: мы не можем получить доступ к диспетчеру, он заперся и заблокировал управление. Мы уже хотели сообщить вам.
— Боевая тревога. Дежурные звенья на вылет! — отдал приказ адмирал и встал. — По местам, господа, кажется, у нас серьезные проблемы.
Спустя несколько минут диспетчерская была отключена, а все управление переведено на командный пункт. Павод стоял у виртуальной схемы окружающего пространства и выслушивал мнение аналитической группы.
— Определить на таком расстоянии состав группы противника невозможно, но предполагаем от восьми до двенадцати единиц. По всей вероятности, их целью является наша учебная спарка. Единственная возможность у пилотов спарки получить хоть какой-то шанс спастись — это выйти на встречный курс и уменьшить время контакта, что они и сделали.
— Как мы им можем помочь?
— Мы получаем информацию с опозданием на пару минут, все наши меры неэффективны. Но если предположить, что противник начнет экстренное торможение, то можно примерно рассчитать координаты контакта и ударить туда мазерами с целью снижения эффективности ракетного залпа противника, но это снизит их эффективность только на десять процентов.