Акция прикрытия

Корецкий Данил Аркадьевич

Однако шеф вел себя так, будто они находились наедине.

– Присаживайтесь, – дружески предложил он. – Ваша находка оказалась чрезвычайно важной. Два утопленника, да не просто утопленника... Впрочем, вы, наверное, слышали о результатах вскрытия? Инспектор пожал плечами.

– Совершенно ничего. В участке никаких материалов нет... Я пытался расспросить доктора, но он повел себя как-то странно... У меня создалось впечатление...

Иорданидис покосился в сторону человека в кресле. Тот сидел неподвижно, прикрыв глаза, – создавалось впечатление,

что он дремлет.

– Продолжайте. – Бык успокаивающе махнул могучей рукой.

– ...что вся информация по этому делу засекречена.

– Совершенно правильно, – удовлетворенно кивнул шеф. – Я рад, что ничего не просочилось наружу. Нам ни к чему лишние осложнения...

Тяжелый взгляд гипнотизировал инспектора. Бык выжидал, но и Андреас умел проявлять сдержанность. Пауза затянулась. Шеф удовлетворенно кивнул еще раз.

– Сейчас вы поймете, что я имею в виду. – Он раскрыл папку, извлек десяток фотографий и, перебирая, стал бросать одну за другой перед инспектором, сопровождая свои Действия короткими комментариями.

Распухшие трупы в черных гидрокостюмах.

– Это вы видели, хотя и издалека...

Гидрокостюмы отдельно. Они были разрезаны, но аккуратно сложены по линии разреза. Акваланг. Нож в ножнах. Пустые ножны. Ласты.

– Снаряжение «тюленей». Приходилось слышать?

– Тюленей?

– «Тюлени», «ластоногие», «люди-лягушки»...

– А-а-а... – припомнил инспектор. – Подводные диверсанты!

– Точнее, подразделения «Силз», – не открывая глаз, произнес человек в кресле. – Боевые пловцы.

– Вот именно, – Недовольно сказал Бык. Он не терпел, когда его перебивают.

– Только это не греческие «Силз». Все снаряжение российского производства.

Выдержав паузу, шеф бросил на стол еще несколько фотографий.

Распухшие обезображенные трупы.

– Хорошо, что не слышно запаха, – цинично хмыкнул Бык. – Когда их вытаскивали, капитан катера грозился подать в отставку, а матросы блевали.

Крупным планом татуировки: подводная лодка под перископом, надпись «Прокоп, 1970». Крупным планом ранения, похожие на уколы стилетом.

«Чем их убили?» – хотел спросить Иорданидис, но не успел.

– Знаете, что это такое? – Шеф извлек из папки целлофановый пакетик с двумя тускло блестящими гвоздями.

Коротко звякнув, пакетик шлепнулся на столешницу перед инспектором, и тот увидел, что в нем не гвозди, а шестигранные стрелки длиной по десять-одиннадцать сантиметров и диаметром около пяти миллиметров. Андреас понял, что получил ответ на незаданный вопрос.

– Наверное, специальные пули, которыми «тюлени» убивают «лягушек»...

Человек в кресле открыл один глаз, остро глянул на полицейского и чуть заметно улыбнулся.

– Совершенно верно, – кивнул Бык массивной головой. – Пули от русского подводного пистолета конструкции Симонова.

– Зачем же русским убивать друг друга? – машинально спросил Иорданидис. – Да еще в наших территориальных водах?

– Это один вопрос. – Шеф загнул крепкий, поросший волосами палец. – Кто совершил двойное убийство? Это второй вопрос. Почему русские боевые пловцы проявляют активность на греческой территории? Нет ли здесь угрозы для нашего государства? Таковы третий и четвертый вопросы, а за ними неизбежно последуют многие другие, причем обычный криминал тесно переплетается с политикой и государственной безопасностью... Именно поэтому расследование должны проводить полиция и контрразведка совместно.

Андреас уже давно ожидал чего-то подобного, но только сейчас отчетливо понял, почему в кабинете находится посторонний и какая роль в этой истории уготована ему самому. Похоже, Бык ожидал вопросов, но у инспектора имелся только один.

– Почему именно я?

– Во-первых, вы один из самых способных и перспективных сотрудников...

Иорданидис знал, что это неправда. Начальство никогда не считало его ни способным, ни перспективным. А провал последней операции вообще ставил под сомнение дальнейшую карьеру.

– Во-вторых, вы обнаружили этих русских... Тоже неправда. Тогда к расследованию можно было привлечь не менее десятка человек – от пилота вертолета и капитана катера до патрульных, сопровождавших трупы в морг.

– А в-третьих... – Бык замолчал, как бы взвешивая: стоит ли говорить то, что он собирался сказать. – В-третьих, контрразведка из нескольких кандидатур выбрала вас.

Шеф указал на третьего молчаливого участника разговора. Человек в кресле уже не спал и не имитировал сон. Он внимательно рассматривал Иорданидиса, и Андреас ощутил, что взгляд у контрразведчика острый, пронизывающий насквозь.

– Знакомьтесь, – с несвойственной ему церемонностью сказал Бык. – Грегорис Влакос, Андреас Иорданидис.

Контрразведчик пружинисто вскочил и протянул руку. Ладонь была увесистой и жесткой.

– Вы скажете, почему выбрали именно меня? – спросил полицейский.

– Скажу, – после секундной заминки ответил Влакос. – Но чуть позже. И... это будет правдой только в том случае, если окажется, что я не ошибся.

– Браво! – усмехнулся Андреас. – Мне нравятся откровенные парни.

– Ты мне тоже понравился, – улыбнулся в ответ контрразведчик. – И это хорошо: взаимные симпатии помогают в работе. Ваш начальник не сказал главного нам предстоит раскрыть российскую шпионскую сеть!

* * *

– Если учесть время, прошедшее с момента их смерти, и скорость подводных течений, то погибли они где-то здесь... – Влакос ткнул остро отточенный карандаш в крестик на карте, обозначающий место обнаружения утопленников, и провел короткую линию на северо-восток.

Твердый грифель вырисовал аккуратный кружочек.

– Около километра до острова Тинос, – продолжил контрразведчик. – Глубина здесь за двести метров. С завтрашнего дня в этом районе начнутся поисковые работы – траление, магнитосъемка, видеосъемка... Карандаш так же аккуратно заштриховал кружок.