Аконит
Шрифт:
Он вздыхает, а затем качает головой и пожимает плечами.
— В тебе есть что-то такое… Вчера ты была особенной. Ты не давала, а брала и даже сейчас вижу это в твоих глазах. Ты кое-кого мне напоминаешь. Кое-кого важного для нас всех. Другие этого не видят, но всё изменится, когда ты присоединишься к нам…
— Мне это не нужно, — резко оборвала странную речь. — Вчерашняя ночь глупая ошибка. Мне не следовало приходить в клуб и уже тем более не следовало связываться с тобой. Я ухожу.
Только развернулась, чтобы уйти, как он вновь схватил за плечо и развернул к себе. Он обхватил
— Нет! — воскликнула твёрдо. — Мне от тебя ничего не нужно!
— Ты говоришь нет, но твоё тело говорит да, — он медленно раздел меня взглядом и ухмыльнулся. — Ты ведь даже не понимаешь о чём идёт речь и от чего ты отказываешься, не так ли?
— Возможно. Но одно знаю точно — когда человек начинает говорить загадками, не жди, что речь идёт о мороженом и сахарной вате. Мы закончили. Я ухожу.
Слова, брошенные вслед, мурашками прокатились по спине:
— Елена, есть и другой путь! Он тебе не понравится. Но потом…
Артём не закончил фразу, а в голове уже замелькали плохие мысли. Я ничего не понимала. Не понимала, что ему нужно и что он задумал. Зачем всё это? Только одно было ясно — мне следует держаться как можно дальше от компании Артёма. Иначе быть беде.
* * *
Переобуваюсь в раздевалке, убирая волосы в хвост и закалывая его тугой резинкой. Девушки в противоположном конце шушукаются, переглядываясь и посматривая в мою сторону. Делаю вид, что не слышу и что мне всё равно. В школе сильно волновало, что обо мне думают, поэтому надевала наушники и притворялась, что слушаю музыку, в то время как подслушивала обидные сплетни. А потом действительно стало всё равно. С годами шкурка становится толще. Всё, что не убивает, делает нас сильнее.
— Она переспала с ним и Шарли пришла в бешенство! Говорят, она набросилась на него на глазах его подруги, типа они как пара. Хотя он просто трахнул её в Хэллоуин, вроде маскарадного костюма, — донёсся женский голос из душевой, как только смолк шум воды.
Затянув резинки на кроссовках, невозмутимо встала и вышла из комнаты под пристальные взгляды девушек.
В зале ещё хуже. Они все смотрят, осуждающе, с любопытством, с неприязнью, с жалостью. Каждый взглядом пытается залезть под кожу. Им хочется увидеть мою реакцию, они хотят стать частью событий, но на самом деле — всем плевать. Рано или поздно, но произойдёт что-нибудь поинтереснее и обо мне забудут. Только шрам будет напоминать о том, кто я такая.
Ненавижу физкультуру. Чтобы волосы не мешались, приходится убирать их в хвост, выставляя на всеобщее обозрение своё лицо. От взглядов не убежишь. Но при этом сам бег мне нравится. Даже больше, я обожаю бегать! Каждое утро встаю в пять часов, чтобы совершить пробежку по парку. Замечательное время — на улице почти никого нет, только свежий воздух, дворники, пара собачников, с которыми уже начинаю здороваться. Время, когда рассвет только касается поверхности, заменяя тёмно-фиолетовые почти чёрные оттенки тускло-серой палитрой. Время ранних пташек.
Там, откуда родом, вставать с первыми петухами, нормально. Столько всего нужно сделать
— Озёрова! Что стоишь? Тебе специальное приглашение нужно? — зычный голос физрука вытащил из задумчивости и толкнул вперёд.
Сначала пробежка, круги вокруг зала, затем разминка, совсем лёгкая, не понимаю, почему остальные так напрягаются, а потом начинается интересное — полоса препятствий на улице. Ров, лабиринт, лестница, мост и всякая мелочь. Поднажму и получу зачёт.
— На старт, внимание, марш!
Я быстрая и ловкая. Каждое движение — почти как награда, разминка для мышц, преодоление себя. Я быстрая, я уже у цели.
— Озёрова, зачёт!
Чувствую чужой взгляд, оборачиваюсь и напарываюсь на Шарли с телефоном в руках, она задумчиво осмотрела меня, а затем развернулась и ушла.
— Она снимала тебя на видео.
Ко мне подошла незнакомая девушка из параллельной группы, с которой мы занимаемся физкультурой. — Ещё она расспрашивала о тебе.
— Что ей нужно?
— Я думала, ты скажешь, — разочарованно протянула девушка, а затем, нерешительно переступив с ноги на ногу, спросила: — А ты правда…
— Все лгут, — и я лучезарно улыбнулась, отчего незнакомка отшатнулась.
Мне нельзя улыбаться так широко.
Быстро покинув площадку, оглядевшись, увидела Шарли и окликнула её.
— Что тебе нужно от меня?
Она остановилась, а затем развернулась и пересекла полупустой двор, встав напротив.
— Я хочу, чтобы ты уехала. Поверь, это в твоих же интересах, — она расправила спутанные волосы, а затем с высокомерием посмотрела на меня. — Понимаю, тебе кажется, что я нагнетаю обстановку и ситуация не стоит крайних мер. Так вот, ты ошибаешься. Тебе нужны деньги? Пары штук хватит, чтобы ты свалила из этого города в ту задрипанную деревеньку, откуда выползла?
Я послала её открытым текстом и скрестила руки на груди.
— Мне абсолютно плевать на то, что ты там себе думаешь на пару с Артёмом. Я приехала в этот город учиться и мне до лампочки ваши сложные взаимоотношения. Всё понятно?
— Грубить не надо, девочка. Иначе будет хуже, — она говорит почти мягко, но с кислым выражением лица. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Может, когда-нибудь, ты поймёшь, что я, наверное, единственный человек, который действительно желал тебе добра. Остальные будут не так милы, они не обладают гибкостью мышления.
— О чём ты говоришь?
— Всё! — она махнула рукой. — Разговор окончен. Хотя ты всё ещё можешь взять мои деньги, пусть это будет пять штук, а затем свалить из города. Желательно сегодня.
— Нет. И я говорю тебе ровно то же самое, что говорила Артёму. Мне не нужны друзья. И я не уеду из города из-за ваших ссор, — отрицательно покачав головой, развернулась и ушла, не дожидаясь ответа Шарли.
На пол пути обратно на площадку, остановилась и крикнула уходившей девушке.
— И видео удали! Я не давала разрешения меня снимать!