Акселератор жизни. Слой второй
Шрифт:
Меч омерзительно звякает по доспехам, набивая синяк на ноге. Ещё тупится постоянно, задалбливаешься точить. Конь в мыле, капризничает и хочет жрать. Жопа отбита седлом. Запах конского пота смешался с геройским, что приходится затыкать нос, но не помогает — слезятся глаза. Все воротят от тебя рыло, потому что весь в крови, а чьи-то кишки застряли в звеньях кольчуги. Кошель показывает дно, ведь героизм — не коммерческая деятельность, а заниматься разбоем — западло, статус не позволяет. Спать охота, ищешь постой. Находишь комнату, если средства позволяют. Не позволяют, то строишь шалаш. Правда, исход один — утром искусан либо клопами, либо муравьями. Конь от голода сбежал на вольные хлеба, идёшь на своих двоих, жалея о том, что не зарубил эту глупую скотину на мясо. Разумеется, попутно нужно крошить всякую гнусь, как же без этого. Главгад, видя одичалое мурло, что пришло по его душу, падает на землю со смеху, но не аккуратно, ломая основание черепа. В этот момент, его желательно заколоть мечом в брюхо, иначе героизм пропадёт. Принцесска бывшая в заточении, чудом сохранившая невинность... (Главгад её в темнице закрыл, чтобы просто любоваться) Поправляя розовое, отглаженное и накрахмаленное платьице, бросается к своему спасителю... И с глупой улыбкой, конвульсивно дёргаясь, падает в обморок от вони пота, крови, грязных портков и протухших кишок, что некогда было выковырять из звеньев кольчуги. Обезумевший от собственного героизма, поняв, что дама «созрела», герой стелет свой плащ, и начинает страстно любиться. Конец! Такая история больше походит на суровую, как пятка огна, правду.
Что касается меня, то я совсем не герой, а скорее злодей. Сделать гадость, нажиться на ком-то, убить — это как тортика покушать. Мне нет дела до мифического всеобщего блага. Я работаю на себя, и только на себя. Быть злодеем — это как быть частным стоматологом или проктологом. Делаешь своё дело, обеспечивая себе благополучие. Деятельность приносит свои плоды, но заглядывать постоянно в чью-то пасть или задницу... Это утомляет. Вот и я вчера переутомился. Иногда жалею, что в отличии от суровых рубак Фагриса, убийства мне не приносят совершенно никакого удовольствия. Разрушенного дроида не считаю. Мысль о том, что завалив демонстрацию, я хорошенько нагадил в карманы «Врил» меня радует. Ещё этому Оскару в воскресенье неприятностей подкину, и будет совсем замечательно.
Я уже хотел начать набирать номер Мэйли, но меня опередили. На экране появилось всплывающая панель входящего вызова. Номер был не опознан.
— Станислав Мышкин. Слушаю.
— Прямо сразу взял. — Удивился в трубке мужчина, голос которого мне был хорошо знаком. — Доброе утро, Станислав.
— И вам по тому же месту, почтенный Иф. Удивили... Обычно я вам звоню, а тут вы сами. Полагаю, у вас что-то очень важное?
— Совсем нет, Станислав. — Сразу пошёл в отказ старейшина. — Просто, не думал, что ты так быстро наведаешься по данному мной адресу.
— Вот как... — Мне с трудом удалось сделать уверенный голос, чтобы не показать своей растерянности. — А чего тянуть?
— Похвально. Позвонил из чистого любопытства. Вчера вечером со мной Оскар вышел на связь, и он был вне себя. Про какие-то потерянные деньги орал. Звоню узнать, что было по тому адресу, что я тебе дал?
— «И что мне ему сказать? Я понятия не имею о чём идёт речь! Только собирался в этот посёлок Никитский, западную резиденцию, строение 21... Кто-то раньше меня успел? А кому это надо? Иф ведь именно мне позвонил, а не кому-то. Значит этот Оскар был уверен, что причина его неприятностей... Стоп! Потерянные деньги! Вчера деньги из-за меня потеряла только «Астра», ведь я сорвал им демонстрацию, а соответственно и контракты. Хмм...».
— Станислав ? Ты слышишь ?
— Со связью что-то. В трубке зашипело. Да так... Пару дроидов разбил, и по мелочи.
— Ух! Теперь понятно, чего Оскар взбесился. — Тычок пальцем угодил в небо. — Наверное это были прототипы. Они для него как дети... Прискорбно. Теперь жди беды. Оскар этого так не оставит.
— Значит, лысенький здоровяк «немного» расстроился... — Закинул я ещё одну «удочку», чтобы убедиться.
— Не то слово! Не помню даже, когда последний раз он был в таком бешенстве. Даже сам трубку бросил, что на него не похоже.
— «Иф не опроверг мои слова о «лысом здоровяке»... Чтоб меня скверхи дрючили!» — Быстро подавив эмоции, я вернулся к разговору. — Что ж... Буду лишний раз по сторонам смотреть.
— Ещё под ноги и вверх смотреть не забывай. — Судя по голосу, слова старейшины были далеки от шутки. — Ладно, Станислав. Мне пора работать. Береги себя.
– И вам не хворать, почтенный Иф.
Завершив звонок, я улёгся на диван, и уставившись в потолок, задумался. Совсем не о том, насколько тесен мир, а в целом о «Врил». Ладно Мэтр и Иф, но Оскар, он же Чарльз Барретт, скверх его разберёт, как правильно. Он ведь человек с мировым именем, светило науки, обладатель сети компаний, меценат и прочее. Нет, я всегда считал «Врил» сборищем антиимперских фанатиков, и моё мнение не изменилось. Изменилось лишь представление о масштабах организации. «Врил» куда больше, чем мне казалось. Гораздо больше! Начинаю подумывать о том, чтобы определить для себя «грань», которую не стоит переходить в конфронтации с её членами. Впрочем, по данному мне адресу я всё равно наведаюсь....
«Золотое кольцо». Императорский дворец.
— Забыл, когда ты лично был у меня в гостях, Кирилл Александрович. — Император встав из-за стола направился навстречу к высокому рослому круглолицему мужчине.
После крепкого рукопожатия, Иоанн по-дружески похлопал по плечу гиганта.
— Уже начал подумывать, что ты меня сторонишься. — Император указал в правую часть кабинета, где располагалась зона отдыха, которой он сам никогда не пользовался. — Идём, присядем.
— Сторонюсь? Обижаешь, Величество. — Замотал головой здоровяк в чёрном деловом костюме. — Пашу изо дня в день, как раб на галере. Еле вырваться получилось. Вот.
Присев на диван, Ломоносов поставил толстый портфель для документов на колени, и хотел его открыть, но помедлил. Причиной заминки послужила реакция Иоанна, который издав нечленораздельный звук, прикрыл лицо руками, замотав головой.
— Величество, а кому сейчас легко? — Хохотнул Кирилл Александрович, но через секунду стал серьёзным. — Постарайся рассмотреть всё в ближайшее время. Это очень важно, Иоанн. Я потому сам лично к тебе приехал, чтобы в руки отдать. То, что в этом портфеле способно поменять расклад сил. Уже меняет....
— И что изменилось? — Осторожно спросил монарх, обводя взглядом свой кабинет.
— Например, наш проект города будущего «Сибирия»... Сроки сдачи изменились, уменьшившись на три года. Всё благодаря реактору холодного синтеза Станислава Мышкина.
— То есть, его идея так подстегнула сроки? — Удивился Иоанн, на что Ломоносов сделал неопределённый жест рукой.
— Не совсем «идея», Величество. Там была почти готовая технологическая карта. Мышкина смело можно назвать разработчиком. Мне лишь подгонку расчётов пришлось сделать, и наладить процесс производства инновационных материалов для сборки. Например сверхпрочное наноструктурированное стекло....
— Видимо использовал документацию, что захватил в лаборатории Мэтра. — Предположил Иоанн, пожав плечами. — Я догадывался, что при штурме он многое себе оставил. Даже подумывал всыпать ему за это... А потом, что-то замотался с реформой, и забыл. Станислав приносит пользу, но и шкодить не забывает. Вчера вот... Столичное посольство Индийского раджаната с самого утра беснуется.
— А что случилось? Посла какого-то обидел?
— Сейчас покажу....
Десять минут спустя