Аксиома любви (В огне любви)
Шрифт:
— Может быть, лучше показать?
Сэм забрал у Фионы ключ от квартиры и вставил его в замочную скважину. Он не собирался думать о правильности своих действий и тратить время на сожаления о том, что гормоны взяли верх над разумом. С тех пор, как Фиона произнесла волшебное слово «оргазм», он испытывал мучительное желание, ничуть не угасшее за те двадцать минут, которые отделяли бар от ее квартиры.
Хотя мотивы Сэма нельзя было назвать исключительно рыцарскими, все же он ощущал к Фионе нечто вроде привязанности. Но основой этой привязанности
Нет, он просто обязан узнать, так ли нежны и мягки ее губы, как ему кажется. Когда Фиона выходила из его пикапа, Сэм ощутил почти физическую боль. Ее длинная юбка зацепилась за сиденье, обнажив стройные ноги. Зрелище было слишком эротичное, чтобы не обратить на него внимания.
Он открыл замок, повернулся и протянул Фионе ключ. Слабый запах ее духов возбудил его еще сильнее.
Фиона обошла его и прижалась спиной к дверному косяку. В ее глазах горела страсть. В неярком свете лампочки была видна жилка, пульсировавшая на ее шее. Желание прижаться губами к ее нежной коже, ощутить языком биение ее пульса заставило Сэма сократить разделявшее их крошечное расстояние.
— Вы войдете? — хрипловато спросила Фиона.
Ее теплое дыхание коснулось губ Сэма. Нет, с таким искушением не мог бы справиться и святой.
Оторвав взгляд от шеи Фионы, он посмотрел на ее рот и увидел, что розовый язычок облизал пухлую нижнюю губу. Рискнет ли он узнать вкус этой губки?
— Да, — ответил он. Впервые в жизни Сэм не хотел думать о том, к каким последствиям приведет его решение и как оно подействует на другого человека. Впервые в жизни он действовал, повинуясь безотчетному порыву. Он поднял руку и бережно прикоснулся к щеке Фионы. — Но сначала я должен поцеловать вас.
Уголки ее рта обольстительно приподнялись.
— Я надеялась на это.
Забыв обо всем на свете, Сэм накинулся на ее губы, надавил кончиком пальца на ее подбородок, заставил раскрыть рот и проник внутрь.
Теплый шелковистый язык тут же столкнулся с его языком. Сэма обдало жаром, его тело инстинктивно напряглось.
Руки Фионы обвили его шею, сумочка со стуком упала на пол, но Сэм не обратил на это внимания. Ее объятия были крепкими, пышная упругая грудь прижималась к его груди. Пальцы Сэма чесались от желания прикоснуться к ее соскам. Ему хотелось смаковать эти тугие бутоны, прикасаться к ним языком, слышать, как протяжно она стонет от наслаждения.
Колено Фионы медленно поднялось и потерлось о его ляжку. Это прикосновение чуть не свело его с ума. Еще пять — десять сантиметров, и она почувствует всю силу его желания...
Напряжение, которое владело им последние дни, начало медленно отступать. Его тяга к Фионе не имела ничего общего ни с желанием выпустить пар, ни с желанием самым доступным образом восстановить свою связь с другими людьми. Нет, это было настоящее вожделение, вожделение в чистом виде... Он еще крепче впился в губы Фионы и сжал в ладонях ее груди.
Она прервала поцелуй куда раньше, чем хотелось Сэму, и начала хватать ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
Потом медленно опустила руки и отодвинулась на несколько сантиметров, словно нуждалась в пространстве. Но Сэм, не желавший отпускать добычу, положил руки на ее бедра и не дал спастись бегством.
Ресницы Фионы затрепетали, и она тяжело вздохнула.
— Ну, а теперь вы войдете?
Решительность ее тона удивила Сэма. Он мог бы поклясться, что для этого Фионе понадобилось собрать всю свою смелость.
— Вы уверены? — Хотя Фиона согласилась привести его к себе, но отдает ли она отчет в том, что случится, когда они останутся наедине? Сам Сэм прекрасно знал, чего он хочет. Последний поцелуй не оставлял в этом никаких сомнений.
Вместо ответа она закинула руку за спину и толчком распахнула дверь. Сэм нагнулся, подобрал ее сумочку, прошел следом, закрыл за собой дверь и запер ее.
Она стояла в середине комнаты, слегка нахмурив брови. Неужели передумала? О Боже, только не это! Сэм никогда не любил холодный душ.
Комнату освещала лампа, стоявшая на квадратном белом столе, к которому примыкали два кресла в синюю и белую полоску. Сэм бросил сумочку на полосатый диван, прошел по ковру, обнял Фиону и вновь накинулся на ее губы.
Ощутив этот умопомрачительный поцелуй, Фиона тут же забыла свои дурные предчувствия. Когда она шла к нему, то ни на секунду не верила, что способна лечь в постель с едва знакомым мужчиной. Что это было — глупость, наивность или подсознательная решимость? Не успела она решить эту головоломку, как оказалась прижатой к стене.
Ладони Фионы легли на его спину. Мышцы, скрытые тонким слоем ткани, подрагивали от ее прикосновений. Это заставило ее почувствовать свою женскую власть. С гордостью, вызванной этим открытием, соперничало желание, заставившее ее крепко сжать бедра. Холодная стена поглощала жар ее тела. От вкуса его губ, от прикосновения его рук, от запаха его кожи у Фионы кружилась голова. Сэм приподнял ее блузку, положил ладони на обнажившуюся полоску кожи, и внизу живота начала скапливаться сладкая боль. Как называется это чувство? Напряжение? Тоска? Тяга?
Но когда теплые ладони Сэма обхватили ее груди, Фиона перестала ломать себе голову.
Мужские пальцы ритмично ласкали ее чувствительные соски сквозь кружевную ткань лифчика. Она застонала, оторвалась от его губ, выгнулась дугой, отчаянно желая большего, и стукнулась головой о стену.
— Попробуй меня... — Собственный порывистый шепот на мгновение удивил Фиону. Она никогда не была болтушкой и во время секса предпочитала заниматься делом. Неужели проблема заключается именно в этом?