Аксиома подлости
Шрифт:
По дороге от метро до места преступления Наташа изложила Вакурову всё, что узнала от Артура. Реакция последовала незамедлительно: Вакуров схватился за голову («семёрка» едва не въехала в зад «фольксвагену»), Вакуров витиевато выругался (Наташины ушки быстро завяли) и, наконец, Вакуров глупо улыбнулся, и эта улыбка медленно переросла в восхищение:
– Вот это факты! Вот это уже близко к тому, что мне нужно. Ну что, значит, она тебе не звонила? Почему? Либо боится, либо не имеет физической возможности. Почему боится? Это ясно, находится в ступоре после совершённого злодеяния. С другой
– Почему это меня никто не преследует? – Наташа постучала по зеркалу заднего вида.
После этого Вакуров начал бросать туда всё более частые и беспокойные взгляды, при этом продолжая рассуждать:
– Возможно, Мэй не имеет физической возможности позвонить по причине нахождения в бессознательном либо связанном состоянии. Возможно, бандиты уже нашли её и вернули под арест. Возможно, её нашли не бандиты! А возможно, она, так сказать, двинула кони! О боже, что я говорю?! Нет!!! Типун мне на язык!
Наташа предпочитала действие пустой болтовне и бесполезному ожиданию. Поэтому она перебила Вакуровские словесные извержения и растолковала, что собирается предпринимать.
На улице уже достаточно стемнело, а ночь, как известно, стимулирует ко всякого рода рискованным авантюрам. Прежде чем проникать в помещение, Наташа ещё раз убедилась, что его дверь надёжно заперта, и радушно распахивать её никто собирается.
Вакуров всё же прихватил из дома кое-какие инструменты. Обязанности распределили просто: Наташа бродит вокруг да около, «типа стоит на атасе», а Коля как можно тише, дабы не переполошить местных жителей, осуществляет незаконное проникновение в полуподвальное помещение дома номер такой-то, корпус такой-то, по улице Народного Ополчения.
На то, чтобы вырезать сперва одно, а затем второе стекло, Вакурову понадобилось пятнадцать минут. Стёкла он аккуратно сложил на землю, и створки окна распахнулись. Конечно же, следопыты лезли туда, где были жалюзи, а не решётка, и поэтому попали в центральную комнату, смежную с остальными. Не отремонтированный запущенный офис – вот куда они попали.
– Если бы я похищала Мэй, – прошептала Наташа, – то отвезла бы её в деревню, в глухомань, или на какой-нибудь заброшенный завод. И чего им понадобилось держать её здесь, а?
– Вот в том и вопрос – почему? – Вакуров многозначительно поднял кверху палец.
Он зажёг фонарь – и увидел бардак, царивший здесь – офисные столы, стулья, картонные коробки, и всё это хаотично распределялось по площади комнаты. Найдя выключатель, Наташа локтем зажгла верхний свет. Достав из кармана две пары перчаток, купленных по дороге, она подозвала Вакурова.
– Надевай. Проводим тщательный обыск. Следов не оставляем.
Комната имела четыре двери, одна из которых была входной. Наташа проверила все и сообщила:
– Выйти можно, но лучше выйдем тем же путём, каким вошли. А эти две дверцы придётся ломать. Обыскать нужно всё.
– Так если ломать, тогда и выйти можно через входную. Ежу будет понятно, что тут кто-то побывал.
– Ладно, давай, ломай, – Наташа отошла в сторонку.
Пока Вакуров посредством монтировки,
– Коля! Иди сюда! Ты в этом разбираешься? – Наташа держала на ладони, обрамлённой в перчатку, маленькую гильзу.
Вакуров бросил монтировку – замок тюремной камеры оказался серьёзным и не выламывался.
– Пистолетная. А больше я ничего не знаю, – развёл он руками, – экспертиза нужна.
– Экспертиза? Отличная мысль! – похвалила Наташа, – послушай, твой Ломов, детектив который, он случайно не может нам помочь, если я, как женщина, его попрошу?
– Курносов, вот кто может помочь, – Вакуров достал чистый носовой платок и свернул из него кулёк, – суй гильзу сюда. У Курносова есть взрослая дочь, и она, по-моему, следователь прокуратуры. Я уточню у отца.
– Отлично. Что с замком?
Вакуров продолжил с ним воевать, а Наташа исследовала вторую комнату. Столик, две железные кровати и холодильник «Бирюса» – Наташа первым делом открыла его. И обнаружила в его недрах целых две банки: литровую из-под маринованных огурцов с мутной жидкостью на дне и консервную, с двумя шпротинами в масле. Взяв последнюю, Наташа отметила грубое вскрытие, судя по всему, ножом.
– Коля, тащи сюда пакеты! Будем надеяться, наши бандиты оставили тут свои следы. Вот тебе задание, – Наташа слила масло и жидкость из банок в окно, – озадачить экспертов гильзой и отпечатками на банках. Дай им денег, чтобы стимулировать, пообещай жениться, родить двойню, короче, примени всю мужскую хитрость…
Следующую улику Наташе не нужно было искать, ибо она нашлась сама по себе: под столиком валялись осколки фарфоровой чашки с подтёками от чая. На самом крупном осколке Наташа рассмотрела узорчатый рисунок и заметила тусклые следы губной помады на краю.
Вакуров, наконец, снял замок, догадавшись вывернуть крепёжные детали, и они с Наташей оказались в так называемой комнате для заложницы. По рассказу Артура, именно здесь он дрался с бандитом и заколол того ножом. Но никакого трупа следопыты не нашли, как не обнаружили никаких следов борьбы вроде кровавых луж, выдранных волос, кусков кожи и мяса. Кроме рваного матраса и болтающегося на батарее куска верёвки, здесь вообще ни черта не было.
Оставалась четвёртая дверь, за которой, как одновременно догадались Вакуров и Наташа, располагался совмещённый санузел. Тут не осталось даже кусочка мыла. Водица слабо протекала из сливного бачка. Наташа уже хотела выйти, как вдруг обратила внимание на непонятного происхождения пятно на стене. Протерев рубашкой очки, Наташа присмотрелась – это оказался рисунок, а точнее, два иероглифа. Она не могла стопроцентно ручаться, что это так, а просто догадалась, прекрасно зная китайский период биографии Мэй. Скопировав надпись в свою записную книжку, Наташа постепенно и с ужасом осознала, что она была сделана кровью.