Активная мишень

Москвин Сергей Львович

Бывший пограничник пожевал губы и, рассуждая вслух, произнес:

– Лучше всего сразу застрелить, чтобы ни своим не смог сообщить, ни цель пометить. Но отсюда из пистолета его не достанешь. Расстояние слишком большое, и балки опоры мешают.

– Из винтовки тоже, – заверил я Ворона. – По той же причине.

– А с соседней опоры? – предложил Ворон. – С четырехсот метров его можно достать даже из «ВССа», не говоря уж про «СВД».

В его глазах было столько надежды, но я отрицательно покачал головой:

– Если уж он схватился за оружие при виде нашего Сверчка, то представляю, как он отреагирует, увидев взбирающегося на соседнюю опору человека, даже если тот будет без оружия. После гибели их двух боевиков остальные террористы боятся собственной тени, а уж корректировщик особенно.

– Но что же делать?! – раздосадованно спросил Ворон.

– Прежде всего доложить генералу, – ответил я ему и, вынув из заднего кармана джинсов рацию дальней связи, соединился с Угловым.

Он выслушал меня с предельным вниманием, после чего ответил:

– Все оперативные группы ведут поиск на своих участках. Сейчас у меня на станции ни одного бойца-оперативника. Справитесь своими силами?

– Справимся! – уверенно ответил я.

Но генералу одного моего обещания оказалось недостаточно.

– Прежде чем действовать, доложите мне свой план, – приказал он и отключился.

Я вновь взглянул на Ворона:

– Генерал ждет наших предложений по захвату корректировщика.

Ворон понимающе кивнул и принялся излагать мне собственный план. Оказывается, пока я общался с генералом, он не терял времени даром. В общем и целом родившийся в его голове план мне понравился. Я только внес в него изменения по части распределения ролей. Ворон, правда, пытался отстоять авторский вариант, но мое мнение как командира оказалось решающим. Спустя пару минут я уже докладывал родившийся у нас план генералу.

– И ты полагаешь, это сработает? – с некоторым сомнением спросил он, выслушав меня до конца.

– Должно. Корректировщик очень бдителен. На этом мы и сыграем.

– Но вас только трое.

– Зато всем найдется дело, – рискнул пошутить я, но, поняв по напряженному молчанию генерала, что он недоволен моим ответом, быстро добавил: – Дорога каждая минута, а пока вы снимите опергруппы с других участков и перебросите их к нам, пройдет, наверное, целый час, а то и больше.

– Хорошо, действуйте, – распорядился Углов и по-отечески добавил: – Я надеюсь на вас.

– Работаем.

Я ободряюще улыбнулся Ворону, а затем по оперативной рации вызвал Сверчка.

* * *

Начальнику управления «В»

Центра спецопераций ФСБ РФ

генерал-майору Углову

Согласно плану контрольно-проверочных мероприятий, сегодня, 16 августа, наряд патрульно-постовой службы, усиленный отделением ОМОН Малоярославского УВД, производил проверку документов у лиц, проживающих в гостинице «Мотель «Дорожный» Малоярославского района. В момент проверки в мотеле отсутствовали тринадцать человек, согласно записям о размещении проживающих в гостинице. Производившие проверку документов сотрудники УВД, при участии работников гостиницы, осмотрели их номера. В результате осмотра в ванной комнате одного из номеров был обнаружен обнаженный труп молодой женщины, убитой ударом тупым тяжелым предметом в височную часть головы. По словам администратора и других работников гостиницы, погибшая женщина в гостинице не проживала, но неоднократно посещала номера вместе с останавливающимися в мотеле мужчинами, вероятнее всего, занимаясь проституцией. Согласно записям размещения, в номере, где находился труп, проживают Руслан Зукаев и Умар Бероев, жители Ингушетии. Гостиничный номер был снят ими 15 августа сроком на трое суток. Принимая во внимание, что Зукаев и Бероев могут вернуться за оставленными в гостиничном номере личными вещами или попытаются вывезти труп, старшим наряда майором Кулагиным принято решение устроить в мотеле засаду. Сведения, которые указали о себе Зукаев и Бероев при регистрации в гостинице, переданы Кулагиным в УВД для проверки по оперативным и паспортным учетам.

Начальник УФСБ Калужской области

генерал-майор Обухов.

45…И ОБЕЗВРЕДИТЬ

Полоса отчуждения Обнинской АЭС,

16 августа, 10.05

С того момента, как Мадина увидела вышедшего из леса человека, ее не покидало беспокойство. Что он делал и, главное, зачем, с какой целью здесь появился? Эти вопросы не отпускали Мадину, снова и снова возникая в ее голове. У вышедшего из леса человека не было при себе оружия – Мадина хорошо его рассмотрела. Да и куда можно спрятать оружие на голом теле? Ну, разве что какой-нибудь маленький пистолет в карман джинсов. Но отсутствие оружия – вовсе не аргумент. Ведь враг не обязательно должен быть вооружен. Важнее, что он делал возле ЛЭП, в пятистах метрах от атомной станции и в пятидесяти от ее наблюдательной позиции? Посоветоваться бы с Ахмедом, но он запретил выходить в эфир без крайней, он специально подчеркнул, крайней необходимости.

Мадина поймала себя на мысли, что гораздо чаще смотрит в лесную чащу, куда ушел бродивший по просеке человек, чем на двор АЭС, но ничего не могла с собой поделать. Путник вел себя совершенно спокойно: не суетился и не рыскал взглядом по сторонам, тем не менее Мадина чувствовала исходящую от него опасность. Причем это ощущение не исчезло даже тогда, когда человек вновь скрылся в лесу. Прошло уже несколько минут, как она потеряла его из виду, но ощущение близкой опасности не исчезло, а напротив, только усилилось.

В очередной раз взглянув на левый край просеки, где вошел в лес беспокоящий ее человек, Мадина увидела клубящийся среди деревьев дым. Откуда?! Еще минуту назад никакого дыма в лесу не было. И что все это значит? Мадина поспешно схватила отложенный в сторону бинокль и навела его на задымленный участок леса…

Старший лейтенант Воронин, не сводящий с вершины опоры ЛЭП своего пристального взгляда, увидел, как на мгновение шевельнулась фигура корректировщика, а затем в его руках появился бинокль.

– Есть, – шепотом произнес Воронин. – Он клюнул.

В ту же секунду капитан Овчинников, которому и предназначались слова Воронина, резко выдохнул и стремительно сорвался с места. Одним прыжком он преодолел заросли лопухов на краю опушки и вылетел на свежескошенный луг… «Рассматривает в бинокль задымление», – звучал в наушнике его закрепленной на голове рации размеренный голос Воронина. Овчинников изо всех сил работал ногами, отталкиваясь от земли и посылая свое тело вперед. На бегу он старался не думать о притаившемся на тридцатиметровой высоте террористе. Сейчас за него это делает Ворон. Облюбованная террористом опора ЛЭП стремительно приближалась. Стремительно, но все же недостаточно быстро. Сколько до нее еще осталось: сорок, пятьдесят метров? Овчинников поднял глаза от земли, чтобы взглянуть на высившуюся посреди поля решетчатую мачту. В тот же миг его нога провалилась в какую-то ямку. Лодыжку пронзила острая боль, но он все-таки сумел выдернуть ногу из попавшейся на пути мышиной или кротовьей норы и тем самым сохранил равновесие, хотя и потерял, сбившись с темпа, какие-то доли секунды. Он чувствовал, что большая часть дистанции уже позади и осталось пробежать двадцать или тридцать метров. Еще каких-нибудь три-четыре секунды, и он будет у цели. Но именно в эти последние секунды террорист может заметить его. Чем позже враг его обнаружит, тем больше у него будет шансов на успех. Значит, нужно еще поднажать. Осталось совсем немного. Вот уже и основание опоры.

Овчинников на полной скорости подбежал к поднимающейся ввысь стальной конструкции и, когда до мачты ЛЭП оставалось менее метра, резко оттолкнулся ногой от земли и, высоко подпрыгнув, бросил свое тело на решетчатое основание. Подошвы кроссовок скользнули по гладкому металлическому профилю, но тем не менее капитан сумел дважды оттолкнуться ногами от опорной балки, взбежав по почти вертикальной стойке на целых полтора метра и дотянувшись до нижней горизонтальной балки, ухватился за нее. Подтянувшись на руках, Овчинников забросил на балку ногу и через секунду уже стоял на ней в полный рост. Прямо перед собой он увидел ведущую к вершине мачты сварную металлическую лестницу и, не раздумывая, прыгнул на нее…