Актриса
Шрифт:
— Какая помощь? — Юрист, по-прежнему не видевший, куда клонит Элен, раздраженно подпрыгнул на стуле. — Ни один здравомыслящий человек не рискнет поручиться за него при таких условиях. Так что в этом смысле вы можете быть спокойны: через шесть, от силы семь месяцев его владения благополучно перейдут в ваши руки. Вы станете полновластной хозяйкой полуразвалившейся хибары и нескольких акров бросовой земли. Хотел бы я знать, куда вы денете это «богатство»?
Элен холодно посмотрела на него.
— Это мое дело, — резко ответила она.
Однако юрист попал в точку. Элен и сама не знала, как она будет распоряжаться владениями Неда Калверта, она даже не была уверена, нужны ли они ей вообще. Вместо радости и торжества, которые она надеялась испытать, она чувствовала только уныние и усталость. Она поднялась, желая побыстрее закончить беседу, натянула перчатки и вопросительно посмотрела на Гулда.
— Сколько времени потребуется, чтобы оформить разрешение на продажу и акт о передаче имущества?
— Думаю, что немного. Основную работу мы уже проделали. Главное — дождаться официального подтверждения.
— Прекрасно, — небрежно бросила Элен. — Чем быстрей все будет сделано, тем лучше. Благодарю за консультацию, — добавила она, повернувшись к сидящим за столом мужчинам и одарив их ослепительной улыбкой, от которой вся комната словно озарилась светом. Они переглянулись и молча встали, ожидая, пока она выйдет за дверь. Гулд двинулся следом, чтобы проводить ее.
Они молча прошли через анфиладу служебных помещений. У лифта Гулд не выдержал и, повернувшись к ней, спросил:
— Признайтесь, Элен, вы ведь знакомы с этим Недом Калвертом? Вы нарочно затеяли эту сделку, чтобы его погубить?
Она посмотрела на него. В глазах ее мелькнул какой-то странный огонек, заставивший его насторожиться. Помолчав минуту, она тихо проговорила:
— Да, вы правы. Я его знаю.
— Но зачем вам это нужно, Элен, объясните.
— Зачем? — Она подумала немного, а потом ответила со спокойной улыбкой: — Затем, что из-за него я стала такой, какая я есть. — Она кинула на него быстрый взгляд. — Вы уже просили меня однажды объяснить, зачем мне это нужно. Помните, что я вам тогда ответила?
— Да. — Гулд внимательно посмотрел на нее. — Вы дали мне понять, что я вмешиваюсь не в свое дело. Тогда я с вами согласился…
— Я была бы вам очень признательна, если бы вы согласились и сейчас.
Она шагнула вперед и положила руку ему на рукав. Гулд хотел что-то возразить, но выражение ее глаз остановило его. Он пожал плечами:
— Соглашаюсь.
— Спасибо.
Она быстро повернулась и шагнула в распахнувшиеся двери лифта. Затем еще раз улыбнулась ему, и двери плавно захлопнулись.
Гулд задумчиво двинулся обратно. Из конференц-зала доносился громкий голос юриста, который никак не мог прийти в себя после беседы с Элен.
Гулд не вслушивался в его разглагольствования. Подойдя к окну, он выглянул наружу. Внизу на противоположной стороне улицы стоял большой черный лимузин. Через несколько минут из подъезда показалась женская фигура. Перейдя дорогу, женщина открыла дверцу лимузина и уселась на заднее сиденье. Лимузин тронулся с места и быстро покатил по улице Гулд проводил его мрачным взглядом.
Ему уже приходилось видеть, как люди используют деньги в качестве орудия мести. Это был очень эффективный способ — вполне законный и потому неизменно достигающий цели. Он сам как-то в шутку назвал его «идеальным орудием убийства». Ему всегда были интересны мотивы, заставлявшие людей пользоваться этим средством. Сегодня, наблюдая за Элен Харт, он сделал один весьма неприятный вывод. Он понял что единственным мотивом, двигавшим ею, была ненависть.
Тем временем юрист, разгоряченный собственным красноречием, договорился до того, что начал обвинять Элен не только в отсутствии здравого смысла, но и в неспособности думать вообще.
— Да она просто сумасшедшая, — желчно твердил он, — можете мне поверить, она просто сумасшедшая.
Гулд, которому надоело слушать этот вздор, резко обернулся к нему и проговорил:
— Элен Харт — самая разумная женщина, какую мне когда-либо приходилось встречать. На этом предлагаю закончить наше собрание.
Позже, вспоминая свою реплику, Гулд вдруг усомнился в своей правоте. Можно ли называть разумным человека, действующего под влиянием сильного чувства — будь то любовь или, как в данном случае, ненависть? Сам он, обладая от природы сдержанным и ровным характером, считал, что эти чувства далеки от разумности.
Льюис и Стефани возвращались из Малибу с вечеринки, устроенной женой Ллойда Бейкера, которую, как подозревал Льюис, можно было смело называть бывшей женой Ллойда Бейкера, поскольку развод ожидался со дня на день. Вечеринка с шампанским и мясом, жаренным на углях, проходила на побережье Тихого океана, на частном пляже Бейкеров. Льюис и Стефани слегка задержались и сейчас ехали по шоссе, ведущем из Сайта-Моники к окраине города, где Стефани снимала квартиру. Было примерно половина седьмого, час пик. Машины, запрудившие шоссе, почти не двигались. Льюис со злостью нажал на клаксон и выругался:
— Дьявол! Я же говорил, что надо было выехать пораньше.
Стефани нервно облизнула губы и покосилась на него.
— Когда возвращается Элен?
— В восемь. А мне еще нужно завезти тебя, вернуться домой и принять душ. О, черт! — Он снова надавил на клаксон. — Похоже, мы проторчим тут всю ночь.
— Прости, Льюис, это я во всем виновата, — робко проговорила Стефани. — Я знаю, из-за чего ты сердишься. Ты не хотел, чтобы я ехала с тобой. Тебе неприятно, что нас видели вместе.