Акула
Шрифт:
Чибисов заглянул в одну из таких шахт.
– Ч-черт…
Ракеты в шахтах так же изувечило.
– Как только не рванули? – удивился Овсянников, так же заглянувший внутрь.
– А с чего бы они должны были взорваться? – ответил на это командир группы. – Их корежило в… эластичном пространстве, если можно так сказать, то и никаких обрывов внутри схем нет…
Вот и рубка. Ее неведомые силы изувечили особенно сильно превратив в какую-то воронку или распустившийся бутон цветка. При этом за счет скрутки корпуса по продольной оси рубка как бы лежала на боку.
– Очень надеюсь,
– Зря надеешься, – сказал старший лейтенант, заглянувший внутрь. – Тут не то, что ты пролезешь, тут белый медведь спокойно пройдет.
И правда, искажение корпуса привело к тому, что рубочный люк стал просто огромным, а главное открытым.
А вот теперь изнутри подлодки тянуло едким дымком.
– Андреев?
– Чисто…
– Одеть дыхательные маски…
– Может все-таки не надо, товарищ старший лейтенант? – заканючил Овсянников.
– Надо… Одеть ПДУ.
Лейтенант несколько раз глубоко вздохнул, надел маску индивидуального средства защиты органов дыхания, включил фонарь и стал пробираться внутрь. Он не ожидал увидеть там ничего хорошего. И оказался прав.
И если к немыслимым изгибам металла люди были готовы, то вот к телам экипажа – нет.
Лейтенант едва сдержал тошноту, но кого-то за его спиной все же вывернуло наизнанку.
При этом Овсянников, что не хотел идти внутрь сильнее остальных, вел себя как раз крепче прочих.
– Я же говорил… не надо сюда идти…
Чье-то тело, встреченное лежащим на палубе, выглядело отвратно, как если бы уродец-мутант рожденный от героиновых наркоманов с нескладным телом смог каким-то чудом выжить и дожить до взрослого состояния. Ближайшим аналогом было неудачно клонированное тело лейтенанта Рипли из четвертой части «Чужой». Вот и здесь что-то такое… может даже страшнее. Вытянутые конечности, жутко деформированный череп…
– Вот же мать твою, – послышался чей-то глухой голос из-под маски. – Кошмар какой-то… Я же теперь спать не смогу!
– Хр-р… – захрипело и дернулось тело.
– А-а-а!!! – заорали матросы и ломанулись прочь сбивая друг друга.
Чибисов тоже инстинктивно отшатнулся назад, но все же остался, а Овсянников, ожидавший чего-то такого, наоборот подошел и опустился перед телом на колени и наклонился, вслушиваясь.
– Слушаюсь, товарищ капитан второго ранга… – ответил он, после чего встал и четко отдав честь, передернул затвор автомата, и сделал одиночный выстрел в голову лежащему.
Чибисов даже не успел никак на это отреагировать, да и вообще находился в несколько заторможенном состоянии.
– Пойдемте дальше, товарищ лейтенант? – каким-то механически-безжизненным голосом поинтересовался Кирилл Овсянников. – Вдруг там еще кто-то… выжил?
– Андреев!!! – сорвав маску во всю глотку заорал Чибисов.
– Я туда не пойду!!! – послышалось от выхода.
– Да и хрен с тобой! Отдай дозиметр!!!
– Держите, товарищ старший лейтенант… – отдал прибор старшина Колесов, вместо Андреева наотрез отказавшийся возвращаться. – Я пойду с вами…
– Нет, продолжай контролировать обстановку снаружи.
– Хорошо.
Старшина удалился.
– Идем…
И они пошли.
Встречались еще тела, столь же сильно изуродованные, но им последняя услуга не требовалась. Кто-то умер от шока, кто-то от несовместимых с жизнью внутренних изменений (сердце пережало ребрами, легкие или перекрыло дыхательные пути), другие буквально срослись с металлом… Но большинство похоже банально задохнулись.
Старший лейтенант с матросом пробирались все дальше, их задачей было оценить реакторы, но дозиметр не показывал ничего опасного. Более того, чем ближе они подходили к реакторному отсеку, тем меньше были внешние изменения, а то ведь поначалу иногда приходилось буквально протискиваться в проемы при том, что все люки были изначально открыты. А тут все целехонько…
«Словно имматериум на реактор вообще не смог воздействовать», – подумал Чибисов и посмотрев на матроса, что внедрил идею варпа, мысленно сплюнул.
– Похоже реакторы в норме и автоматически заглушены, – сказал Овсянников.
– Согласен. Уходим…
11
Капитан первого ранга Королев, выслушав доклад по «Северодвинску» от старшего лейтенанта Чибисова, приказал:
– Возвращайтесь.
– А тела, товарищ командир?
Королев естественно понял, о чем ему пытался сказать старлей, дескать похоронить погибших надо по-человечески, но судя по его докладу зрелище еще то, а каперанг недостатком воображения не страдал. Это при том, что возня даже с обычными мертвецами сильная нагрузка для человеческой психики, а она после попадания в этот мир и так находится под большим прессингом, так что не стоило подвергать разум людей новым испытаниям, что может их окончательно сломать. И так ожидаются нервные срывы, когда до людей окончательно дойдет в какую задницу они попали, и вокруг ни хрена не сказка, а точнее сказка, но страшная и чем дальше, тем страшнее, вплоть до самоубийств дойти может.
– Им уже все равно, старлей. С вами двоими у нашего пилюлькина будет много геморроя, а он как психолог так себе, не учился на это специально, хватанул по верхам, так что не стоит добавлять ему лишней работы.
– Понял, возвращаемся…
Что до тел, то, как бы это ни было погано, Королев все же рассчитывал на местных хищников-падальщиков, что их утилизируют.
В ситуации с «Северодвинском» радовало только одно, реакторы в норме. Ну и невольно привлекла внимание загадка со стабильностью пространства в реакторном отсеке, в то время как остальную лодку вместе с экипажем всю искорежило.
– И что бы это значило?
Обстановка на «Томске» тоже порадовала. И хоть радиационная обстановка была повышена, но не критично, такую же дозу ловят на орбите космонавты, а они там по полгода живут. Еще больше радовало то, что заражению не подверглись продукты, а значит есть все шансы дотянуть до собственного урожая. Осталось только все вынести, но с этим проблем не будет. Вынесут, все вынесут, от самого мелкого болтика, до ремонтного оборудования.
«По-хорошему даже крылатые ракеты стоило выгрузить, – подумал каперанг. – Авось удастся смонтировать под них пусковую установку? Да хоть в горах шахты наделаем…»