Акулья хватка (сборник)
Шрифт:
– Если не надо будет работать на бойлерной фабрике, - усмехнулся Джейсон и замычал, неожиданно прикусив язык.
– Это тоже надо знать, - заметил Роузголд довольно, - ваши зубы ужасно остры. Они не использовались. Но это все неприятное, к чему надо привыкнуть - до следующей трансплантации.
Доктор опять усмехнулся, наградив Джейсона человеческим смехом дважды за первый в новой жизни час.
– В любом случае, - сказал Роузголд, - физически вы здоровое животное, полное сил и всего необходимого для успеха в этом жестоком мире. Ваши мозги в порядке, но я надеюсь, вы будете информировать меня о своем творчестве. Хотя я пока не видел творческих людей, потерявших силу воображения после пересадки, я бы хотел время от времени получать отчет.
Джейсон кивнул, и Роузголд добавил:
– Ладно, сейчас идите за мной, у меня есть ещё тест.
Джейсон потащился сквозь лабиринт холлов, проходные комнаты, пока совсем не заблудился. Если бы Роузголд оставил его здесь, он бы умер от голода у стены, не открывшейся прикосновением. Он перестал запоминать дорогу и спросил:
– Что стало с моим старым телом?
– Оно в анатомической, там мы возьмем все пригодное для экспериментов и кремируем остальное. Хотите посмотреть?
Джейсон почти согласился, но возможность увидеть свое тело, разорванное на части, звучала не очень приятно, и он покачал головой.
Роузголд, подходя к двери без ручки, рассмеялся и сказал через плечо:
– Никто никогда не смотрит.
Дверь открылась нажатием пальца, и они вошли в ещё одно хранилище. Джейсон едва не спросил, зачем они здесь, но понял, что у него нет ощущения морга. Комната была пуста, хоть и выглядела в точности так же. Он готов был поклясться жизнью.
Он взглядом спросил Роузголда, и доктор вернул ему вопрос:
– Скажите, что вы чувствуете?
Это был последний тест.
Мгновение у Джейсона было искушение одурачить ученого и сказать, что ощущения те же, что и в первый раз. Но ожидание на лице Роузголда, как у ребенка, открывающего рождественскую коробку, переубедило его:
– Это пустое хранилище тел.
– Почему?
– Потому что у меня нет того ощущения, как в первый раз.
– Отлично!
– восторженно взорвался Роузголд, хлестнув Джейсона по ушам неожиданным вскриком.
– Вы не утратили это при пересадке.
– Не утратил что?
– Восхитительный разум. Стремление справиться с болью, умение читать чужие мысли. И талант чувствовать все вокруг, прежде чем об этом скажут. Не знаю, прочитали вы мои мысли или нет, но комната пуста, и сказать это можно, лишь зная априорно или по интуиции. Я не знаю, что это, но без сомнения буду продолжать опыты.
– Опыты?
– Верно. Тесты, чтобы понять, как возникают ваши предчувствия и как их превратить в экстрасенсорное восприятие. Джейсон, я собираюсь доказывать и опровергать теории, пока у меня не будет твердого научного доказательства, что такое существует и что любой может этим пользоваться.
– Ну, у вас есть два года.
– Да, - взгляд Роузголда опять стал стеклянным.
– Два года.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
У Роузголда было два года, у Джейсона - две недели для подготовки к первой миссии. Но из слов Флэка он заключил, что двух дней, двух часов будет достаточно.
Первые указания он получил во время ленча с Флэком и Роузголдом вскоре после возвращения в комнату. Он удивился, что шкаф был полон одежды, но не удивился, что штаны и светло-голубая рубашка сидели превосходно. Институт знал его размеры лучше его самого. Натянув черные носки, он спросил Роузголда о личном имуществе, оставшемся в квартире.
– Дайте мне список необходимого, и я прослежу за доставкой, - сказал тот Джейсону.
– Остальное можно продать или отдать друзьям, но я предлагаю оставить одежду и мебель в квартире и позволить хозяину распоряжаться ими, как угодно. Не забывайте, что вы избежали большей части арендной платы.
– Вы считаете, что я должен исчезнуть?
– Это лучший вариант. У вас нет близких друзей или родственников, которых бы волновало исчезновение?
– Нет, единственный, кого волнует, жив я или мертв - мой агент.
– Тогда напишите ему, что вы уехали в отпуск, и отдайте письмо нашим юристам. Они заберут его и проследят, чтобы все ваши гонорары и платежи переводились на банковский счет.
– Разумно.
– Обычно Институт больше похож на обычную корпорацию. Кстати, вы хотите, чтобы зарплату платили вам или перечисляли на счет?
– Значит, мне платят?
– Джейсон даже рассмеялся.
– Да, 300 долларов в неделю, но в первое время вы не будете много тратить. До завершения первого задания вы будете жить здесь и есть в специальном кафе, выходя только после работы, если захотите. Жилье и еда бесплатные, так что в начале расходов не будет.
Застегнув черный ботинок по щиколотку, Джейсон встал и спросил:
– Ну, как вам будет угодно. Что сейчас?
– Сейчас - обедать.
Роузголд повел Джейсона по коридору и свернул налево. Они стояли напротив кафе.
– Вы сказали, оно специально зарезервировано?
– спросил Джейсон, не испытывая от этого удовольствия.
– Да, многие служащие Института не подозревают о его назначении, и на верхние этажи, 44 и 45, допускаются только пациенты и члены правления. Большинство работает внизу.
Джейсон обдумывал это, пока делал заказ и шел вслед за Роузголдом к столику, за которым уже сидел Флэк.
Толстяк энергично пожал Джейсону руку и сказал, как хорошо он выглядит. Потом все трое сели и стали есть, а Флэк перешел к указаниям.
– Как я упоминал, мистер Джейсон, вы разрушите несколько нефтяных вышек на побережье маленького карибского острова, известного как Пунта де Флеча.
– Остров-наконечник, - вставил Джейсон с набитым ростбифом, жареной картошкой со сметаной и салатом под густым французским соусом ртом. Остальную пищу он думал перепробовать за шесть месяцев.
– Правильно, - продолжил Флэк, разминаясь салатом и черным кофе. Остров мал, 250 миль в самом широком месте, и оканчивается похожей на наконечник горной грядой, Сьера Верд Лимбо, разрезающей его пополам. Это около 8 миль от Гондураса, около рифа Хаф-Мун в Карибском море.