Такая туманная просиньБывает лишь ранней весной,Ветрами промытая росстаньНа перепутье времен.Я знаю ее приметы,Я слышу ее шагиС оттенками синего цвета,С подметками белой пурги.
Музыка
Трогаю клавиши пианино,Звуки, аккордыЦвета индиго, аквамарина,Белого норда.Просто клавиши – нет, ступени,Знающий, восходи…Просто клавиши – руки, колени,Две ладони – ладьи.Музыка – море, музыка – вечность,Тайный
последний причал,Тонкая грань, за которой безмерность,Дальше никто не бывал.
«И было так: здесь – я, там – ты…»
И было так: здесь – я, там – ты,Но столкновенье неизбежно,Тебе нужны мои мечты,Мне – глубина твоей вселенной.Мы создали свою планету,В короткий миг шального взрыва,И снова плеск воды и ветерСоединил нас у обрыва.Я – это ты, ты – это я,У целого – две половинки,В нас – бесконечность бытияОт божества и до пылинки.
«Одинокий белый голубь…»
Одинокий белый голубь –Яркий блик на тени,Позабытый древний город,Стертые ступени.Как святое откровенье,В сумраке лесовДремлет белое виденье –Сон колоколов.Крепки древние ограды,Тяжелы ворота,Но блеснет лучом отрадыЛиков позолота,Приоткроется мгновенноИ исчезнет вновь,Как святое откровенье,Как сама любовь.Иногда в забеге длинном,В сутолоке дня,Белый голубь взмахом дивнымПозовет тебя:Русский, русич, человече,Ты забыл, что жилВ этом лике, в этом светеИ в полете крыл,Ты устал иль заблудился,Только все равноУ тебя в душе хранитсяБелое перо.Вспомни про святые силы,Вспомни, кто ты есть,Это матушка РоссияПосылает весть.
«Какая ранняя весна!..»
Какая ранняя весна!И солнце горячо и жадноЛьет свет на влажные поля,Где грач расхаживают важно.Пусть ночью властвует мороз,Но все его слабее силы,Из царства забытья и грез,Из холода немой могилыВстает безудержный рассветИ властно расправляет плечи,Весны все ближе силуэт,И все желанней радость встречи.
«Снова осень, сплошные дожди…»
Снова осень, сплошные дожди,Листья скорбно ложатся в траву.Жизнь моя, я прошу, подожди,Не бросай на холодном ветру.Я в тебе разобраться должна,Пыль стереть с пожелтевших страниц,Ты не будешь со мною нежна,Слишком много обиженных лиц.Ты не можешь со мною расстаться,Я прошу, оглянись, уходя,Сколько можно вот так скитатьсяОт дождя до другого дождя.Может быть, я тебе не нужна –Горстка пепла в ладони твоей,Невозможна, сложна и важна,Не спеши уходить от людей.
«Эта осень закружила…»
Эта осень закружилаИ с тропинки увела,Без оружия сразилаИ в полон меня взяла.Сквозь полет багряных листьев,Паутинок и небесТам мерцает золотистоВ сумерках далекий лес.В невесомой, белой сбруеОт воды туман идетИ на плечи мне седуюСвою голову кладет.
«Ветер натянул струны-облака…»
Ветер натянул струны-облакаИ в порыве грусти тронул их слегка –Тихо заструилась музыка заката,Хлынула потоком, разлилась богато…Из-за леса эхом донеслась свирель,Провожая лето, ветру вторил Лель.
«Расскажи мне, осень, про свои печали…»
Расскажи мне, осень, про свои печали,Стынет неба просинь, вечереют дали,Птицы улетают в теплые края,Ветер рвет страницы у календаря.
«Северное лето блекло и ненастно…»
Северное лето блекло и ненастно,Северное лето надо мною властно.Холода, туманы, ветреный просторИ распятье рамы, словно приговор.Ах, вино заката, в отблесках огняВсем, чем ты богато, одари меня –Мраком южной ночи, жарким всплеском дня,Расскажи про очи, полные огня,Расскажи про дивный и роскошный сад,Где в тяжелых гроздьях зреет виноград.
«Первый снег над городом кружится…»
Первый снег над городом кружится,Настоящий, хрупкий первый снег,Словно в небе раненая птицаПродолжает свой летящий бег.За свободу платит опереньемЛегкого, воздушного крыла,А на белой лошади с волненьемВслед летит охотница-зима.
«Я вижу синие деревья…»
Я вижу синие деревья,У них зеленые глаза,Быть может, это сновиденье,Быть может, поздняя слеза.Быть может, это мир, входящийБез стука в сердце и мечты,Быть может, отсвет настоящейЗемной, неяркой красоты.Быть может, это боль и негаВо всем, что грезит наяву,А может, просто хлопья снегаУпали в блеклую траву…И в этой тишине ненастьяЕсть нерешительность даровИ хрупкое, сквозное счастье,И нежность отгоревших снов.
«Ноябрь, как странник на дороге…»
Ноябрь, как странник на дороге,Стоит с протянутой рукой,Промокший плащ, босые ногиИ взгляд, прозрачный и нагой.И смотрит прозорливым оком,Как золотые куполаСияют в небе одиноко,Вкруг запустение и мгла.Вдруг от внезапного порываОн покачнулся, сделал шаг,Раскинул руки над обрывом,Хотел взлететь… «Постой, чудак,Ступни твои белее снега,А в волосы заплелся дождь,Тебе не совершить побега,Иди ко мне – чего ты ждешь?..Иди ко мне», – шептала вьюга, –«Ведь отрешенным от тепла,Увы, не вырваться из круга,Сожженного почти дотла».Но странник, медленно взлетая,Уже по воздуху ступал,И образ золотого раяНад головой его витал.
«Что осталось? Цепочка следов…»
Что осталось? Цепочка следов,Уводящих в слепящую снежность,Горький привкус и запах духов,И в глазах – отчужденная нежность.Что осталось теперь у меня?Лишь щемящее чувство рассвета,Только тень от былого огняИ лицо твое, полное света.
«О, небо, ты изогнутою чашей…»
О, небо, ты изогнутою чашейНависло, сизой влажностью дыша,И льется спутанною пряжейТвоя непостижимая душа.И, жадно впитывая влагу,Вновь обновляется земля,И в сотканную светом радугу,Как в зеркало, глядит заря.
