Аланар. (Тетралогия)
Шрифт:
Эх, хорошо-то как!
Я сладко потянулась, ощущая под своим телом что-то мягкое.
Эх, так бы спать и спать!
– Во, блин! Здрассте! Совсем городские совесть потеряли! Пять минут назад бросила матрас проветриваться, нагнулась к грядке былинку дернуть, разгибаюсь… Ты бы еще до трусов разделась! А чаво? Загорать так загорать! И чего бы тебе не завернуть к Петровичу, он все равно с утра в город уехал. Матрас мой, что ли, приглянулся?
Не открывая глаз, я старательно вслушивалась в распекающий кого-то на все лады
– Не, я с ей говорю, а она морщится как куриная гузка! Слышь, девка, вставай! Разлеглась как на пляжу!
Во бред-то!
Тут на лицо упала тень. Приоткрыв глаза, я попыталась осознать происходящее и заорала.
Передо мной с лопатой в руке стояло нечто огромное, скорее всего, женского пола: одетое в цветастое платье, наполовину закрытое темным фартуком, в кирзовых сапогах до колен и в повернутой козырьком назад кепке. Но больше всего меня испугало окровавленное лицо с какими-то зеленоватыми пятнами и черные губы.
Не переставая орать, я рывком села и, не отрывая глаз от этого монстра, поползла назад, но вскоре уперлась в стену дома, капитально преградившую мне путь. Сбоку я заметила крашенную синей краской дверь.
Чудище удивленно вытаращило глаза в ответ на мои вопли и, держа лопату наперевес, грузно затопало ко мне.
– Тьфу, зараза, напугала! Что орешь-то, как оглашенная? Я ж не кричу, хотя должна была! Между прочим, это ты приперлась ко мне позагорать!
И тут дверь в дом вынесло, будто взрывом. Сделав тройное сальто над успевшей отпрыгнуть и отбросить лопату страшилой, она с хрустом приземлилась на грядку помидоров.
На пороге грозно появилась Светка, а в ее поднятой руке сияла готовая вот-вот сорваться молния.
– Итить твою медь. Едрить тебя в дугу! – Чудовище с тоской посмотрело на валявшуюся в стороне лопату.
– Назад! Тронешь мою подругу – испепелю! Шевельнешься – за последствия не ручаюсь!
– Свят-свят-свят! – Женщина истово перекрестилась. – Слава тебе господи! И я до террористов дожила! Интересно, а чаво вы у меня тырить удумали? Огурцы, капусту? Пимидоры теперь можно тока в виде кетчупа с полу подбирать!
– Тань… – Светка огляделась, изучила страшное существо и спустилась по двум ступенькам ко мне. – А чего, стесняюсь спросить, ты так орала?
– Блин, ты че, ослепла? Видишь зомби?
– Нет! – улыбнулась подруга, снова смерив взглядом замершую неподалеку женщину.
– Не, ну нахалки! Мало того что приперлись на частную фазенду, так еще и обзываются! Ваше счастье, что милиции в нашем селе нету, а Петрович, чтоб ему пусто было, укатил!
– А что у вас, простите, с лицом? – рискнула и я пообщаться со своим кошмаром.
– Тю! – Толстуха снова буркнула пару нецензурных комплиментов, провела пальцами по щеке и слизнула. – Маска это! Плодово-овощная. А тебе, девонька, отсюда надо прямым курсом наведаться к доктору! – Вытерев руку о фартук, она перевела взгляд на еле сдерживающую
– Да, Тань, долгая жизнь в Аланаре не пошла нам на пользу! – Подруга пульнула молнию в небо и обратилась к хозяйке: – Простите, что мы так вот! Неожиданно.
– Да уж! Неожиданно – не то слово! – Теперь физиономия женщины окрасом больше напоминала тигриную. Как хорошо, что я проснулась несколькими минутами раньше… – Так откуда вы взялись-то? Или, может, дочь из города прислала?
– Ага. Дочь! – обрадованно поддержала ее догадку Светка. – Но мы ненадолго. Сегодня уже обратно!
– Сдурели? Во-первых, вечер скоро, а во-вторых, Надька что, не говорила, что автобус у нас на остановке только раз в сутки останавливается? Утром. Нет, был бы Петрович дома, он бы вас увез, а так… придется вам у меня заночевать, а заодно и то, что вы тут натворили, убрать!
– А как вас зовут? – примирительно поинтересовалась я. Сообразив, что приняла привычное за обычное, я успокоилась и даже растянула губы в улыбке, разглядывая теткин макияж.
– Галина Егоровна я! А что, Надежда не сказала?
– Сказала, только мы сами недавно с ней познакомились, вот и подзабыли.
– А-а! Первокурсницы, что ли?
– Ага! Мы это, того, только поступили.
– Ясненько! – окончательно успокоилась хозяйка, подошла к привинченному на колышке рукомойнику и с наслаждением умылась. Затем вытерлась висевшим рядом выцветшим от солнца полотенцем и повернулась к нам.
Мы со Светкой с любопытством уставились на приятное, добродушное, почти не тронутое морщинами лицо женщины лет пятидесяти.
– Ну а вас как зовут? – улыбнулась она и, когда мы представились, распорядилась: – Я пойду баню растоплю да тесто поставлю. А вы, первокурсницы, блин, порядок мне на огороде наведите. Дверь к стене поставьте. Завтра Петрович вернется и повесит ее. Сегодня уж как-нибудь перекантуемся. Ведь не зима! – И, что-то мурлыкая под нос, поплыла в манивший прохладой дом.
– Фу! Пронесло! Кажется, она нам поверила. – Я нервно хихикнула, вспоминая свое пробуждение.
– Пронесло?! Тань, да это меня чуть не ПРОНЕСЛО! Когда я твой визг услышала! Обалдеть! Это ж надо, не отличить живое существо от зомби! Тебя Велия что, основам магии не учил?
С дебильным хихиканьем я покачала головой.
– Оно и видно!
– Свет, ну ты представь, открываю глаза и вижу это… эту… – Я широко развела руки, пытаясь обрисовать хозяйку.
– Ага! Только, если честно, это бедной женщине нужно было визжать, когда она увидела вот ЭТУ! – Светка выразительно покрутила у виска. – Ладно! Забыли! С прибытием, что называется! И где мы?
Я оглядела возвышающиеся невдалеке белоснежные шапки гор и ощетинившиеся густым лесом подножия, которые, казалось, начинались сразу за деревней. Иным словом назвать десятка два домов, прилепившихся друг к другу, было невозможно.