Аларик
Шрифт:
– Нет, для них - не повод, - объявил он мне.
И вновь я почувствовал, как дернулись мои щеки, скрывая улыбку, ставшую совсем не уместной.
– Хорошо - у вас зельеваров не любят. Но я больше чем зельевар. Во-первых. Я помог раскрыть зловещее преступление. Разве это не повод меня отблагодарить?
– в отчаянье спросил его я.
– Да, помог. Да, повод. Но только для меня.
– Почему?
– А ты подумал. Как на это посмотрят люди?
– И как же они посмотрят?
– А так же, как и всегда: чужак пришел в деревню и тут же раскрыл ужасное преступление. Как? Он говорит - случайно. А что порождают такие совпаденья?
– Что порождают?
– удивился я.
– Они порождают огромное недоверие.
– Недоверие?
– Именно так. Только оно будет тебе наградой. Ты этого хочешь?
– Нет, - сразу ответил я.
Суровые слова старосты давили на меня тяжелой каменной глыбой, и я словно чувствовал, как сгибаются мои плечи.
– Но я разгадал и тайну странного монстра, - вновь сказал ему я.
– И разгадал не случайно, а лишь своим умом.
– Возможно, что разгадал. Но этим ты показал, что умнее их всех. Умней всех в нашей деревне. А знаешь, что ты за это получишь? Ты получишь завистников. Завистников и недоброжелателей. А оно тебе надо?
– Думаю, что нет, - согласился я.
Да - я согласился. Но я еще не сдался.
– Но как же быть с зельеваром Торией? Если я прав в сделанных ранее выводах, то все совсем иначе, и зельевар Тория оклеветан напрасно. Если я всем расскажу, что готов обелить его имя...
Староста деревни глубоко вздохнул, и сразу понял, что можно не продолжать.
– Ты хочешь доказать, что Тория был не виновен. Так?
– Да, так!
– сразу выстрелил я.
– И тем самым доказать, что все в деревне были не правы?
– Ну да.
– А ты представляешь, как будут чувствовать себя люди. Которые целых пять лет упорствовали в своих заблуждениях? И не только упорствовали. А и наставляли в этом других?
– Не знаю. Но, похоже, догадываюсь, - ответил я, подумав.
Что так, что так - все не так. Какое-то наваждение.
– Но я же создал зелье для исцеления Дмитрия!
– заявил я ему напоследок.
– Разве в этом жители вашей деревни тоже найдут злой умысел?
– отчаянно выдавил я.
Я думал, что староста и здесь найдет подвох.
Но я снова ошибся.
– А это вот хорошо, Аларик. Это - великолепно, - оживился Маркус и улыбнулся в ответ.
– Ты - зельевар Междулесья. Вот и делай зелья. Спасай одних людей и исцеляй других.
– Но я же так и делаю!
– И продолжай так делать. Ты - неплохой парень, и я это признаю. Просто тебе немного не повезло с этим назначением.
Просто не повезло?
– И что же мне с этим делать?
– спросил я его совета.
– Просто делай, что должен, - ответил мне старик.
– Ты зельевар? Прекрасно. Вот и делай зелья. Спасай, исцеляй, лечи и выручай. Это твоя работа. И не лезь из кожи ради дружбы с местными. Не строй из себя героя. Не рискуй, не геройствуй. Даже не выпячивайся. Будь перед ними как все, и возможно, через какое-то время, они к тебе привыкнут. А от привычки до дружбы совсем не далеко. Ну как? Ты со мною согласен?
"Согласен ли я? И что мне ему ответить? Я всегда считал, что к человеку нужно относиться по его делам. Сделал добро - молодец. Не сделал - лови оплеуху. Приехав сюда, я думал, что я могу тут пригодиться, что я могу тут что-то сделать. Для жителей, для людей.
Но вы дали понять, что мне здесь ловить нечего. Что вам не нужна моя дружба, моя преданность, и мое трудолюбие. Зельевары для вас - хуже шавки. И этого - не изменить".
Прокрутив в голове эти мысли, я думал, что сильно расстроюсь. Но к своему с удивлением я сразу же осознал, что это мене не печалит.
Больше не печалит.
"Что ж - если вы хотите ни моей дружбы, ни моей преданности, ни моего трудолюбия, тогда между нами останется лишь Контракт. Только Контракт и все. Я буду у вас зельеваром. Только я буду относиться к вам так, как вы относились ко мне. Если есть зелье, то я вам его продам. Но за ту цену, которую захочу сам. Если нет зелья, то я его для вас сделаю. Но пойду в лес, когда посчитаю нужным. Я буду делать лишь то, что должен, и ни на каплю больше.
Ни на единую каплю.
Итак, каков мой ответ?"
– Да, я согласен, - кивнул головою я, стараясь, чтобы Маркус не видел моей недоброй ухмылки.
КОНЕЦ