Алая королева
Шрифт:
— Спокойной ночи, — прошептала я няньке и тихонько покинула комнату.
Закрыв за собой дверь, я остановилась на лестничной площадке и взглянула на ведущие вниз каменные ступени. Вообще-то я собиралась спуститься и поискать мужа, но вдруг услышала, что где-то наверху, в башне, тихонько отворилась дверь. Эта дверь выходила на крышу; Джаспер порой пользовался ею, чтобы полюбоваться звездами или, особенно в тревожное военное время, осмотреть окрестности. Сначала я испугалась, что это Черный Херберт заслал кого-то из своих шпионов в наш замок и сейчас этот человек крадется по лестнице, держа наготове нож и намереваясь впустить своих сообщников через заднюю дверь. Я прижалась спиной к двери в спальню Генри, готовая мгновенно заскочить
Раздались тихие шаги, затем снова заскрипела дверь, ведущая на крышу, щелкнул ключ в замке. Я затаила дыхание, надеясь заранее, по шагам, вычислить, кто это там почти бесшумно спускается из башни по каменной винтовой лестнице.
И мгновенно, словно и впрямь распознав по шагам, я догадалась: да это же Джаспер! Отлепившись от двери, я вышла из тени и тихо позвала: «Джаспер, Джаспер!» Прыжком преодолев три последние ступеньки, он бросился ко мне и крепко обнял. Я тоже обхватила руками его широкую спину, и некоторое время мы молча сжимали друг друга в объятиях, словно были не в силах хоть на мгновение расстаться. Затем я чуть отпрянула, подняла к нему лицо и тут же ощутила на губах его губы; он целовал меня, и все мое существо охватило такое горячее желание, такая всепоглощающая страсть, какая возникает, когда особенно исступленно молишься и Господь отвечает, объятый пламенем. [23]
23
В Священном Писании огонь нередко соединяется с явлениями Божества. Так, например, в Книге пророка Аввакума не раз упоминается, что Господь «явится в пламенеющем огне»; в Книге Деяний, 7, 30, ангел Господень является Моисею «в пламени горящего тернового куста».
Вспомнив о Господе, я сразу же отстранилась от Джаспера и вырвалась из его объятий; впрочем, он и сам отпустил меня.
— Прости, я не хотел…
— Не стоит извиняться.
— Я думал, ты сейчас обедаешь или сидишь где-нибудь на галерее. Мне надо, не привлекая ничьего внимания, поговорить с тобой и твоим мужем.
— Я была у сына…
— Ну и как, он обрадовался вашей встрече?
Я только отмахнулась.
— Нисколько. Зато его весьма тревожит твое отсутствие. Он очень скучает по тебе. А ты давно здесь прячешься?
— Примерно неделю я скрывался поблизости от замка, в холмах, но заходить в сам замок считал слишком рискованным. Я опасался шпионов Херберта — и не только из-за себя, но и из-за вас. Я просто наблюдал за Пембруком, ожидая, когда ты появишься.
— Мы тронулись в путь сразу, как только смогли, но добирались довольно долго. О, Джаспер, неужели тебе так необходимо отправиться в ссылку?
Его рука снова обвила мою талию, и я прильнула к нему, не в силах противиться желанию. Теперь я стала выше ростом, так что голова моя доставала ему до плеча и уютно устроилась в ложбинке у шеи. Мне вообще было хорошо с ним, казалось, что я прямо-таки создана для него, что наши тела, подобно резным фигурам головоломки, полностью совпадают друг с другом всеми выпуклостями и впадинами. У меня было такое ощущение, что душевная боль никогда меня не покинет, если нашим телам не суждено будет слиться воедино… И тут Джаспер снова заговорил:
— Я вынужден бежать, Маргарита, любовь моя единственная. За мою голову назначили немалую цену, да и Херберт, конечно, не забыл, что за мной кровавый должок. Но я непременно вернусь. Я соберу армию во Франции или в Шотландии и вернусь сразиться за истинного короля. Можешь в этом не сомневаться. Я непременно вернусь, дорогая; этот замок снова будет моим, и король Ланкастер снова взойдет на трон. Победа будет за нами!
Я почувствовала, что невольно льну к нему все сильнее, судорожно за него цепляясь, и заставила себя разнять сомкнутые руки, выпустить его из своих объятий, а потом немного от него отступила. И это расстояние между нами — не более фута шириной — вдруг показалось мне непреодолимой пропастью.
— Ну а ты-то как? Ты здорова? — Его голубые глаза с пристрастием осматривали мое лицо и тело. — Не беременна?
— Нет, — кратко ответила я. — Кажется, этого не случится. Не знаю почему.
— Муж хорошо с тобой обращается?
— О да. Он позволяет мне сколько угодно молиться в часовне и всячески поощряет мое стремление к знаниям. А еще он отдает мне все те деньги, которые в качестве налога получает с моих земель. Это действительно очень щедро! И всякие книги он достает для меня, и с латынью помогает.
— Да уж, это большое удовольствие, — саркастически заметил Джаспер.
— Для меня — большое! — тут же ощетинилась я.
— А какие у него отношения с королем Эдуардом? — полюбопытствовал Джаспер. — Опасность вам не грозит?
— Думаю, нет. Хотя мой муж при Таутоне сражался за короля Генриха…
— Так он все-таки поехал на войну?
Я с трудом удержалась, чтобы не захихикать.
— Вот именно! Поехал! И по-моему, ему там не слишком понравилось. Но он сумел получить прощение Эдуарда, которое и мне послужит прикрытием. Мы перевезем маленького Генри к себе и заживем очень тихо. А когда наш законный король Генрих вновь сможет править страной, мы поддержим его. Вряд ли Эдуарда Йорка будет в дальнейшем интересовать судьба нашего семейства. У него имеются куда более серьезные враги, не правда ли? А сэр Генри важной роли в светских делах и интригах никогда не играл и всегда предпочитал тихий и спокойный быт у себя в поместье. Мне кажется, ему удалось стать фигурой настолько несущественной, что никто о нас даже не вспомнит.
Джаспер усмехнулся; уж он-то был рожден для участия во всех великих делах государства и был решительно неспособен к тихой поместной жизни.
— Возможно. Впрочем, я рад, что он сумеет обеспечить тебе и мальчику охрану, пока меня здесь не будет.
И снова я не сумела противиться желанию. Я шагнула к Джасперу, взяла его за лацканы колета, притянула к себе и внимательно посмотрела в его глаза. Он тут же обвил мою талию и крепко меня обнял.
— Как долго тебя не будет? — спросила я.
— Я же сказал: вернусь, как только соберу такую армию, с которой можно отвоевать Уэльс для нашего законного короля. Это моя земля! И мой долг — ее защищать. Мой отец и брат сложили за это головы, и я не допущу, чтобы их гибель оказалась напрасной.
Я молча кивнула, сквозь колет чувствуя жар его тела.
— Только не дай им убедить себя, что этот Йорк по праву занимает трон, — продолжал Джаспер настойчивым шепотом. — Можешь преклонять перед ним колено, делать ему реверансы и улыбаться, но всегда помни: королевский дом — это дом Ланкастеров, и, пока жив Генрих Шестой, у нас есть король. И пока жив его сын Эдуард, у нас есть принц Уэльский. И пока жив твой сын, у нас есть еще один наследник трона. Только не изменяй себе.
— Да, я никогда не изменю себе, — пообещала я, — и никогда в моей жизни не будет никого, кроме…
Где-то внизу по ступеням лестницы простучали каблуки, и я осеклась; этот звук заставил нас обоих вздрогнуть и отпрянуть друг от друга. А также напомнил, что мне давно следовало бы находиться за обеденным столом.
— Может, ты спустишься вместе со мной и пообедаешь с нами? — предложила я.
— Нет, — отказался Джаспер. — Будет лучше, если никто не увидит меня. Стоит Херберту узнать, что я здесь, и он окружит замок; не желаю подвергать тебя и ребенка опасности. Я поем в детской — мне принесут обед прямо туда, — а затем непременно приду на галерею поговорить с тобой и твоим мужем; ну а завтра утром мне пора в путь.