Алая нить судьбы
Шрифт:
Собираясь после обеда в лавку за продуктами, Егору было очень страшно — одно дело дети, они «свои» и тетушке могли простить любую странность, и совсем другое — высунуть нос в чужой враждебный мир, о котором он благодаря Джейду не знает абсолютно ничего… Но в норе всю жизнь не просидишь, да и трусом его назвать было нельзя.
Расчесав и уложив длинные седые волосы с помощью костяного гребня в гульку на голове, оглядевшись вокруг, Егор спросил:
— Я ничего не забыл…ла?
— Тетушка, вот твоя шляпка! — улыбнувшись, подала довольно поношенную шляпу Элис, и Егор тепло улыбнулся девочке, пристраивая на голове этот старинный потрепанный аксессуар так, чтобы вид был величественный.
Мир за их калиткой оказался очень похож на обычную деревню, почти такую же, в которой он жил у бабушки каждое лето, с тем лишь отличием, что это был небольшой городок, и окраина, на которой они жили, была как любые задворки, хоть и в том же селе. Радовала зелень вокруг — много-много зелени. Этим их городок сильно отличался от других каменных джунглей Земли, где зелень была только в кадках, дорогих заведениях или на рекламных банерах.
Никакой магией не пахло и обстановка — разбитая незамощенная дорога и простые бедняцкие домики вдоль нее были обычными, как и на Земле. Идти пришлось долго. Егор шел медленно, гордо подняв голову и развернув плечи — во-первых, спине так было легче, во-вторых, идущие впереди детишки подавали хороший пример — шли степенно, важно кивая головой встречным горожанам. Оба подростка тоже были в головных уборах — шляпка Элис завязывалась выцветшими лентами под подбородком, а Жан щеголял в похожей на тирольскую шляпе, и честно говоря, им очень шло. Если бы не поношенная одежда и потертая обувь, выглядели бы дети премило, как на лубочных картинках. Но, к сожалению, весь их вид просто вопил о бедности некогда знатного рода.
Егор с любопытством туриста разглядывал окрестности, страстно желая, чтобы искомая лавка нашлась побыстрее — старость, как и писали в шутку его ровесники в интернете — не радость, и молодость гадость. Когда пейзаж и здания начали меняться — все чаще стали попадаться богатые строения, не похожие на их домишко, Егор разглядел вначале большое двухэтажное каменное здание, а рядом с ним, судя по входящим и выходящим оттуда людям — и нужную лавку, и вздохнул с облегчением.
— Тётушка Мерил, — Элис подошла к нему и подхватила под ручку, нежно улыбаясь, — раз уж у нас теперь все будет по-другому, может быть вы забудете про гордость и согласитесь на предложение купца Булаже? Только не торопитесь отказываться, милая тетушка! Мы ведь уже продали все, что могли, больше продавать нечего… — девочка скорбно и просительно составила бровки домиком. — Наша обувь и одежда в плачевном состоянии, а зиму без теплых вещей мы вообще не переживем.
Жан оглянулся на них. Он шел в двух шагах впереди и тоже слышал, о чем просила сестра. Более того, Егор подозревал, что именно об этом они и шептались, перед тем как отправить посланницу, к которой, видимо, тетушка была благосклонна более, чем к рафу Жану.
— Предложение Булаже? — высокомерно переспросил, растягивая буквы, Егор, чувствуя, что уже реально вживается в образ высокородной дамы. А ведь и правда — дети растут и детские шубки вряд ли им впору, и даже если бы он умел шить, ситуацию бы это не спасло…
??????????????????????????
— Да, тётушка, предложение преподавать его детям этикет. Его старшим детям — Элизе и Маккею. — Все еще с надеждой подхватила Элис, медленно вышагивая рядом с тёткой и цепляясь тонкими худыми пальчиками за рукав блузы. — Даже если вы считаете что роду дю Лейт ван Аньерских не подобает прислуживать лавочникам.
Жан навострил уши и, даже, заслушавшись, споткнулся на ровном месте, ожидая ответа леди Мерил.
Ох, детки-детки, — подумал Егор, — все-то по вам видно. Разве можно быть такими открытыми, как распахнутая книга?
— Напомни, сколько он предлагал? — Егор посмотрел на раскрасневшуюся Элис и приподнял одну бровь.
— Пол-серебрушки и пансион за месяц службы, — тут же поспешно подсказала девочка, но они подошли уже к самой лавке и необходимость отвечать отпала сама собой.
Но Егор ответил:
— Я подумаю.
Дети переглянулись и засияли почище лампочек на новогодней елке.
«Лавка Булаже» — гласила надпись над входом в дом, и сама вывеска была дороже, чем их скромный, давно не беленый домишко. Внутри было довольно просторно и достаточно схоже с любым сельским магазином, где продавалось все от прокладок до гвоздей и духов. С той только разницей, что в этом мире все еще было средневековое, хоть и магическое: свет шел от древних ламп, такие же, только керосиновые, были даже у его бабули в сарае — на всякий случай. Перебои с электричеством в отдаленных селениях дело частое, а народ, наученный опытом — запасливый. На чем работали эти лампы, Егор пока не знал.
Он успел бегло осмотреть разложенные за большим прилавком-столом на стеллаже у стены товары, как Элис дернула его за рукав, кивнув на высокого и сильного, но слегка заплывшего жиром мужчину, стоявшего к ним спиной и разговаривавшего с лавочником. Дорогая рубашка и жилетка, штаны из плотной ткани, а больше всего — его вид, выдавали в нем хозяина. Уж хозяев по жизни Егор навидался, и сходу мог отличить от сотрудника, или, как в данном случае — работника.
Он тоже заметил их и приветливо улыбнулся.
— Рад видеть вас леди Мерил, леди Элис, раф Жан, — он наклонил слегка голову, продолжая улыбаться, и по его улыбке Егору было непонятно — то ли это сарказм, то ли вежливое приветствие. — Что привело вас в нашу лавку? Не передумали еще насчет моего предложения? Оно с каждым разом все больше и больше падает в цене.
Егор улыбнулся, постаравшись чтобы улыбка вышла вежливой, но про себя обложил дельца двухэтажным матерком.
— Элис, Жан, выберите продукты, о которых мы с вами говорили за обедом, а я, пожалуй, выпью чашечку чая с мистером Булаже.
За обедом они действительно обсудили требуемые покупки, и отдавая Элис кошель с деньгами, Егор не сомневался, что те не накупят еды на все оставшиеся деньги — все-таки в благоразумии Элис он неоднократно убеждался. Удивленный вид детей и лавочника ему понравился.
Видимо, хоть лавочник и убеждал Леди Мерил принять работу прислугой, но сам в этом не был до конца уверен. Наверное ее гордыня и поведение раньше даже не предполагали такое согласие. И уж тем более — распивать с ней чаи он не собирался.
Лавочник хмыкнул и прошел к выходу, кивнув головой, мол, пойдемте.
Люди в лавке зашушукались, но Егор поднял голову повыше и даже не стал смотреть по сторонам.
— Видите, леди Мерил, у нас всё в доме по последней моде — альпаз-камни с магическим светом, мебель аж из самого Аньера, от знаменитого мастера королевского двора.
Егор, то есть леди Мерил, благосклонно кивала головой, но делала это без улыбки, с интересом рассматривая богатое убранство дома. Знал он таких, их и в нашем мире было полно, которые поднялись в девяностые, но как были гопотой, так и остались. И никакая позолота и белые рояли не сделали их высшим обществом там, на Земле.