Алая
Шрифт:
– Хм, а я смотрю стыдливости тебе в детстве не додали. Сидишь в одном белье на пляже и даже прикрыться не пытаешься,- послышался за спиной ироничный голос Коййи.
– А какая разница - что белье, что купальник. Не совсем же голая…
– Мда, девочка удивляешь ты меня. Не ожидала… Одевайся и поехали. Времени в обрез - Коййа протянула Олесе ее сарафан, а за ней уже прямо на пляж подъезжал Артем. Девушка кивнув оделась и послушно залезла в машину. Да и не наблюдалось иных вариантов, не оставаться ж здесь как истукан на самом деле. Серый, кем бы он ни был, сейчас занят, у нее помниться свои проблемы. Логично всем разобраться со своими делами, а потом уже подчиняться настойчивому велению души…
Поначалу они ехали молча, Олеся, задвинув мысли о Сером на задворки сознания, старалась просто наслаждаться видом из окна. А виды были красивые: закат над океаном, такое дома не увидишь, и к этому грандиозному и разнообразному зрелищу она за время
Ехали они долго, наверное, сутки, судя по едва рассветному небу и по болящим всем частям тела. Телу явно не понравилось спать в машине, да еще и едущей явно не по европейской трассе. Впрочем, мысль о ноющих частях тела моментально выветрилась у Олеси из головы, как только она рассмотрела на какой высоте идет их дорога. А высота была головокружительная в прямом смысле слова. Нет, Олеся конечно догадывалась, что горный древний город это в горах, но что они такие высокие ее никто не предупредил! Как то фото в интернете, которые она мельком видела когда-то, мало подготовили ее к такому виду. Облака, клубящиеся где-то там, вдалеке, под ногами это знаете как-то очень впечатляет, да и все остальное… Словно другой мир. Спрашивается, зачем придумывать другой мир, если на собственной планете этих миров оказывается вполне достаточно, чтоб не успеть с ними познакомиться за короткую человеческую жизнь. Выйдя пошатывающейся походкой из машины, она с опаской посмотрела на тропу, ведущую еще в верх.
– И там жили люди?
– И не только жили, и не только люди. Пойдем, соня, успеем как раз на самое красивое время. Люблю этот город в утренние часы…- Коййя протянула Олесе собранный рюкзак, и забросив на плечи собственный, направилась вверх по тропе. Артем уже маячил впереди, и когда только успел…?
Часть 7
Анна
Анна сидела у реки рассеянно глядя вдаль. Издалека казалось, что она задремала, но это было не так. Она смотрела… смотрела, сквозь существующую реальность, сквозь пространство…пытаясь отыскать следы правнучки Олеси. Девочка внезапно исчезла и, пусть самой Анне этого никто не говорил, к чему такие мелочи 98 летней бабке, она знала… Ее собственный дар уже давно не давал о себе знать, и вот словно проснулся, напоследок. Зачем он ей теперь? Что на уже может сделать? Только видеть…Значит что-то происходит, что-то серьезно меняется в мире и почему-то ее род, и Олеся к этому причастна. Почему? Как может повлиять на мировой порядок одна маленькая девочка? Ну может не совсем маленькая, девушка. Да, у нее есть дар, но он не настолько сильный, может дело в чем-то еще? И куда она делась? Анна точно знала в родной стране ее нет, в соседних тоже…Неужели до нее таки добралась нечисть?
– Мамо, ну шо ви знову на сонці сидите? Голову напечете!
– Та, доню, все добре. Мені зручно.
– Так, мамо, не розказуйте мені, що вам добре. Я ж знаю голову напечете, а потім мені вас до лікаря везти. Все мамо, ходімо до хати.
– Добре, доню…
Анна, со вздохом поднялась и медленно пошла в дом. Плохо быть старой и беспомощной. Дети не слушаю тебя, считая странные мысли проявлением маразма, внуки почти не общаются, правнуки вообще за человека не считают. Ох уж эти дети техники и рациональности, неверующие и истово крестящиеся по праздникам. Вот Люба, дочка которая с ней сейчас живет. Хорошая дочка, вот только… только, считает мать выжившей из ума старухой и не более. И хоть по-большому счету она права, порой это так обидно…Эх молодость, моя молодость… как же ты далеко. Тяжелые, но все же счастливые годы детства при царизме, шальная молодость при большевиках и беляках, зрелость при гражданской войне. Муж, погибший в войну, четыре дочери. Всех вырастила, на ноги поставила, внуков воспитывала, а теперь вот правнуки приезжая смотрят на нее как на бессмысленный раритет. И ведь вроде не так давно еще сама вполне сносно бегала, держала курей, смотрела за огородом, нянчила маленькую правнучку… А сегодня правнучке уже за двадцать, а сама Анна бесполезная развалина. Ни найти правнучку, ни помочь… По сморщенной щеке побежала едва заметная слезинка и затерялась в складках.
Яркое воспоминание, вырванное сквозь года у все чаще подводящей памяти, озарило ее взор..
Маленькая девочка, со смешной стрижкой «под горшок», бежала с куклой вдоль мощенной булыжниками улицы. Там, впереди через несколько дворов живет ее подружка и двоюродная сестричка Маринка, а также братик Саша. Эта егоза с ними знакома можно сказать с пеленок, вот и убежала играть к ним, как только проснулась после дневного сна. Анна только смотрела ей вслед, грустно улыбаясь. Дети так просты и сложны одновременно. И им так мало нужно для счастья… малышка чувствовала себя уверенно, и пусть для нее расстояние в несколько дворов было огромным, она спокойно видом его преодолевала. Для трехлетнего ребенка это было солидным расстоянием, уж Анна то понимала, чай не одно поколение вырастила. Глядя на то, как эта малышка стремится к самостоятельности, она тихо радовалась – такие в жизни находят свою дорогу, не становятся гирьками для родителей, не стремятся только брать, а стремятся сами строить свою жизнь, сами помогать близким. А еще в ней явно виден был их родовой дар. Прикрыв глаза, Анна смотрела вторым зрением на золотистую ауру малышки с яркими алыми вкраплениями. Красивая аура, необычная. Что принесет миру это тихое, но такое самостоятельное дитя? Как сложиться ее судьба?
Внезапно, сквозь яркое солнечное воспоминание проступила другая булыжная улица. Узкая, с зелеными террасами с одной стороны и каменными странными постройками почти без крыш с другой. Террасы шли круто вниз, открывая умопомрачительную, просто головокружительную высоту. А вокруг были какие-то далекие, незнакомые Анне горы. Впрочем, у нее и знакомых то гор нет, за всю жизнь она даже до моря так и не доехала. Хотя дети звали…но, то не за что было, то некогда. Так по телевизору только и видела горы и море… Но в этом видении не было моря… были высокие пики гор, зеленые склоны, странная деревня с каменными домами и… Олеся. Она то, что там делает? Внучка сидела на краю одной из террас, свесив ноги вниз и задумчиво устремив взгляд вдаль…
– Внученька… прошептала Анна.
– Бабушка Аня?
– Олеся завертела головой, и непонимающе посмотрела по сторонам.
– Внученька, где же ты?
– Я в Перу бабушка…А ты? Как у тебя дела? Почему я тебя слышу, но не вижу?
– Я переживала за тебя… и наверно ты почувствовала…
– Со мной все в порядке. Но, почему я тебя слышу?
– Внученька, что-то происходит, что-то, что коснется тебя лично и изменит мир в целом. Будь осторожна…
– С кем ты говоришь, Олеся? О…интересно. Рядом с Олесей показалась высокая черноволосая женщина и, взглянув, словно прямо на Анну, улыбнулась,- я вижу прогресс. Молодец. Но нам нужно другое направление. Работаем дальше. И взмахнув рукой, словно рассеяла странное видение.
Анна моргнула от неожиданности, и невидящим взглядом уставилась в окно, за которым начинался дождь. Капли стекали по стеклу маленького окошка оставляя прозрачные дорожки отдаленно напоминающие улочки странной толи деревни, толи селения, в котором находилась Олеся и эта женщина… Анна ее уже видела…Очень давно…когда еще мать была жива, а самой Анне было лет десять… Другая одежда, другая прическа, но…это точно была она… она совсем не изменилась…
Анна опять словно провалилась в собственную память. Солнечное детство 1919 года. Гражданская война в стране. Любая еда - на вес золота. Ее пытаются отобрать все, кто проходит через их село. А «проходящих», официальных военных отрядов, красных, белых, зеленых, и просто банд без названия было ой как много…Однажды вечером к ним в дом попросилась переночевать женщина-цыганка. Она была истощена и вела за собой мальчонку лет восьми с яркими синими глазами. Мать их тогда приютила, вопреки распространенному не очень хорошему мнению о цыганах, и даже поделилась молоком и парой яиц. Хлеба тогда и самой Анне с сестрами не хватало. Ночью Анна проснулась от того, что ее толкал пришедший мальчонка и, прижав палец к губам показывал, что нужно уходить. Сестры уже проснулись. Мать уносила младшую совсем маленькую. Все в спешке спрятались в подвале. Почему, зачем никто не говорил, а тихая спокойная осенняя ночь навевала мысли о интересном приключении, а не о опасности.
Когда же эта тишина вдруг взорвалась криками, топотом копыт, ржанием лошадей, и свистом пуль и шашек Анна в ужасе скатилась по лестнице и забилась в дальний угол подвала. Военные…пару военных действий в селе они переживали, еле спасли корову-кормилицу и вот опять…
– Аня, а где Галя?- перепугано вскрикнула мать, оторвавшись от младшей сестренки та приболела и капризничала с вечера.
– Не знаю… она за мной шла… Анна удивленно оглянулась - пятилетней сестрички не было, хотя она точно помнила, что та шла за ней… куда ж она удрала дуреха?!